Первый человек в космосе, взлетевший на разваливающейся в полёте ракете, в консервной банке. Гениальный учёный, свои расчёты делавшая на компьютерах в сотни раз менее мощных, чем простейшая из современных машин. Люди другой, более дикой и гораздо более неправильной эпохи. Земляне.
Но без этих землян не было бы ни орбиталищ Сатурна, ни сверхсветовых полётов, ни Солнечного Альянса.
В следующий момент что-то врезалось в мой шлем.
— СНАЙПЕР!!!
Удар был такой силы, что я рухнул на пол; шея болела так, будто её пытались оторвать от тела вместе с головой, и если бы не шейный пояс экзоскелета, я бы действительно её сломал. В ушах гудело. Перед глазами всё двоилось, тактические символы, отображаемые шлемом, мигали и шли помехами.
— ГАЛЕРЕЯ, ПРАВАЯ СТОРОНА!
Спецназовцы начали стрелять ещё тогда, когда я падал на землю: теперь команда рассредоточилась, продолжая вести огонь по возникшим из ниоткуда противникам. Кто-то схватил меня за воротник нагрудника и потащил назад, не переставая стрелять — карабин оглушительно рокотал над ухом короткими очередями. Громко, в тон вражеским выстрелам, били винтовки гвардейцев.
— ДВОЕ, ЛЕВАЯ СТОРОНА!!
— ВИЖУ! — раздался визг пулемётной очереди. — ЧИСТО!
— ЛЕСТНИЦА!!
Трое роботов перескочили через лестницу, приземляясь на последних ступенях и уже поднимая оружие. Спецназовцы развернулись им навстречу, но позади грянул винтовочный залп, — шесть выстрелов, слившихся в один, — и всё стихло.
Забрало убралось наверх — кто-то отстегнул ремешок моего шлема. Перед глазами появилась растопыренная пятерня в бронированной перчатке.
— Инспектор, сколько пальцев?
— Десять. — пробормотал я. — Что случилось?
— Ты в порядке? — перчатка куда-то убралась, и передо мной появилась обеспокоенная Минадзуки. Её лицо побледнело.
— Не знаю… — ответил я. Голова кружилась. — Что это было?
— Снайпер. — я приподнялся на локте, — Минадзуки помогла мне сесть, — и уставился на стоящую надо мной Королеву. В опущенной руке она держала карабин. — Госпожа советник, со всем уважением, но я не могу присматривать ещё и за вами. На это я не подписывалась.
— За мною вам присматривать и не следует. — огрызнулась Минадзуки.
— Зато за инспектором — придётся. Потому что у инспектора дыра в шлеме. И потому что из семи человек вражеский снайпер выбирает одного, да ещё и невооруженного!
Я не слушал её. Голова всё ещё шла кругом, но это не помешало мне вспомнить.
Я знал, что так и случится. Потому что Ороти и Фаулер уже целились в меня. Позавчера, в Дэдзиме. Вчера, на Регенераторной, когда мы с Валерией вошли в их ловушку. Вчера, на пороге моего дома. И сейчас, из одиннадцати человек, снайпер выбрал не Королеву, не пулемётчицу Бланк, не стрелка Эмиля, не Мидори или Ранис или кого-то из шести гвардейцев позади нас, а меня.
Валерия была права. Я был слишком важен, чтобы оставлять меня в живых.
— У нас нет выбора. — возразила Минадзуки. — Мы не можем терять ни минуты. И мы не можем оставить Штайнера здесь: с вами ему безопаснее, чем с кем-либо ещё.
— То есть, нам придётся его сторожить. — фыркнула, сложив руки на груди, Королева. — Минадзуки, а ты, случаем, не забыла, зачем мы здесь, а? И то что это не светское мероприятие, а сложная операция? Которая уже чуть не пошла насмарку?
— И что у нас нет времени пререкаться. — сказал я. Королева недоумённо обернулась ко мне; я неуклюже оттолкнулся от пола свободной рукой и поднялся, едва не качнувшись вперед. Минадзуки удержала меня. — И что у меня гораздо больше шансов остаться живым с вами, чем без вас.
Королева замолчала. Крохотные глазки-камеры на забрале её шлема впились в меня. Где-то вдали эхом разносился звук очередей; но здесь, в окружении портретов, царило тяжёлое молчание.
— Идём дальше. — объявила Королева. — Сержант! — это было адресовано Аллерову, обернувшемуся к ней. — Свяжитесь с остальными и займите оборону. Будьте начеку.