— Сейчас, секунду… — первым делом я унял непослушный радар, пристегнув его к поясу; затем я взялся пальцами за крышку панели и откинул её. Мне навстречу вылетело небольшое окно волюметрической консоли. — Что мне искать?
— Журнал активности, что же ещё…
Журнал обнаружился почти сразу. Окно консоли заполнилось непонятными строчками, в которых я понимал разве что первый столбик цифр. Но и этого было достаточно.
— Двенадцатое марта. — сказал я, постучав пальцем по твёрдому свету консоли. — Предпоследнее включение.
— Когда?
— 21:22. Как раз пока Вишневецкая сидела без дела: у неё тогда выдался спокойный вечер… — я перевёл взгляд ниже, пальцем притронувшись к следующему, последнему включению. — А вот это уже интереснее.
— Пятнадцатое?
— Ага. И погоди, это ещё не всё. — я пригляделся ко времени. — 23:45. Вишневецкую убили незадолго до пол-первого ночи. Примерно полчаса времени между. Это оно, Жан.
— Меня другое интересует, — пробормотал Еремеев, и я насторожился. — Разверни вкладку. — я подчинился; навстречу мне вылетели какие-то графики и цифры.
Еремеев молчал. Он наблюдал за происходящим через мою нашлемную камеру — для этого мне и потребовалась его помощь. В космической технике мой друг разбирался определенно больше моего.
— Жан? — наконец спросил я. Графики, состоящие из одного столбика, тут даже читать было нечего.
— Открой двенадцатое число. — только и сказал он. Я вздохнул и подчинился; столбики сменились другими и резко прибавили в числе. Теперь, приглядевшись, я сумел разобрать и цифры — временные промежутки и значения, указанные в мегаваттах.
Кроме того, столбиков на графике было больше.
— Жан, что это? — спросил я.
— Рабочий цикл. — пояснил Еремеев. — И вечером двенадцатого он был полный. Здесь был корабль, он стоял примерно час — видишь, здесь график идет более-менее ровно — и отстыковался сразу после.
— А на следующий день у стыковочного узла летит система. — добавил я. — Какое совпадение.
— Не в этом дело. — отмахнулся Еремеев. — Посмотри на график за пятнадцатое.
— Смотрю. — я заново открыл вкладку. — И что… погоди-ка, здесь всего один здоровенный столбик. Что это значит?
— Стартовая подача энергии в начале процедуры стыковки. — произнес Еремеев. — И всё. Здесь не было корабля, Штайнер. Узел работал вхолостую.
Не было. Хотя Вишневецкая наверняка думала, что он там будет… её предупредили. Предупредил кто?
Но, главное, зачем?
— Один вопрос. — медленно проговорил я. — Шлюз в стыковочном коридоре можно открыть изнутри?
— Конечно. Нужно только знать код… Погоди, ты что, думаешь, что через шлюз вышли?
— Тиэко! — вместо ответа выкрикнул я. Канал переключился сам собой:
— Да, Штайнер, в чем дело? — нежно спросила Ямагата. Я сделал глубокий вдох. Сердце колотилось в груди.
— Камеры. — наконец, выговорил я. — В терминале Уэно. Они работают?
— Минутку… — она замолчала. Через пару ударов сердца Ямагата появилась вновь: — Да, работают, всё в порядке. А зачем тебе?
Я выдохнул. Кажется, впервые за последние два дня я напал на след.
— Просмотри их записи за вчерашний день. — сказал я. — Примерно с девяти вечера.
— Поняла. — ответила Ямагата. — Сейчас поглядим… А что такое?
— Потом объясню. — ответил я. — Я возвращаюсь.
Еремеев снова ждал меня в шлюзе; не говоря ни слова, я вручил ему шлем и с наслаждением принялся раздеваться. По сравнению с этим сертифицированным МинСЖО убожеством полицейские скафандры были верхом совершенства.
— Убийца вошла через шлюз. — сказал я, стащив с себя половину скафандра. Кожа на груди сильно покраснела от давления. — Этот, ну и тот что в стыковочном коридоре, заодно. Солнце-Аматэрасу, я столько ломал себе голову над тем, как убийца попала сюда, но даже не подумал, что она спокойно могла пройти через Порт…
— Ну, это не настолько логично. — разумно заметил Еремеев. — В конце концов, через стыковочные узлы обычно на корабли ходят, а не в космос…
— Но на контрабанду это всё больше похоже. — продолжил я, стянув, наконец, скафандр целиком и пнув его напоследок. — Теперь вопрос только в том, насколько свободно убийца могла перемещаться по Порту. Если она действительно из людей Адатигавы, то искать её — ищи-свищи…
— А если нет? — спросил Еремеев.
— То тоже ищи-свищи. — вздохнул я и принялся одеваться. — Жан, из Порта много выходов в центральный ствол орбиталища?