В нескольких местах коридор разветвлялся — где-то здесь были водопроводы, канализационные коллекторы, трансформаторы, автономные системы терморегулирования и очистки атмосферы. Такой комплект можно было обнаружить в подвалах любого здания: строительные нормы МинСЖО очень и очень суровы.
След то и дело петлял, возвращался назад — вглубь коридора, был частичным, но мы успели: след был свежим. А убийца, видимо, не особо стремился его заметать.
Возможно потому, что чувствовал себя в безопасности.
— Здесь. — подала голос Гейдрих, и я поднял глаза от пола; здесь коридор расширялся в небольшой предбанник и упирался в стену, в которой был проделан герметический люк — такой же, как в диспетчерской Портовой Администрации, но выцветший и поблекший, белый на фоне серых бетонных стен. По периметру комингса люк был обведён красным. Сбоку из стены выглядывал рычаг аварийного отстрела.
За этим люком начинались подземные ходы Титана-Орбитального — канализации, технические коммуникации, коридоры, шедшие к коллекторам, электроподстанциям, подвалам и хранилищам. Некоторые выходили в туннели и подсобные помещения метро — да и здесь, если прислушаться, можно было услышать отдалённый гул поездов. С подземными коммуникациями города я был знаком не понаслышке: за те десять лет, что я проработал в уголовном розыске, полазить по ним мне довелось предостаточно.
Я подошёл к люку и направил на него Линзу; навстречу вылетело окно диспетчера задач. Я пролистал список.
Люк открывался и закрывался: это убийца тоже не посчитал нужным вымарывать. Время указывалось без двадцати шесть; Малкина утверждала, что тело Сэкигахары обнаружили около шести часов. Двадцать минут на то, чтобы пройти через подвал, подняться по лестницам на пятый этаж, войти в кабинет Сэкигахары и перерезать ей горло так, что жертва даже не успела этого понять — иначе неминуемы были бы следы борьбы…
И исчезнуть.
— Ничего не понимаю. — сказала Фудзисаки, подойдя поближе. — Он что, вышел через окно?
— Возможно. — сказал я и развернулся, взметнув плащом вихрь пыли. Отыскал под потолком две камеры и наставил Линзу сначала на одну, затем на другую.
Ничего. Я отмотал запись на 5:40; камеры демонстрировали предбанник в полумраке тусклого аварийного освещения. Люк в стене оставался неподвижным.
А значит, запись лгала. А значит — учитывая, как убийца сумел одурачить камеры наблюдения в Порту — с такой же вероятностью лгали и все остальные камеры во Дворце.
Если не одно «но». Шлюз в диспетчерской Администрации, которым убийца воспользовался как минимум однажды, точно так же сообщал, что последний раз им пользовались при плановом техосмотре. А значит, точно так же мог лгать и этот люк.
— Возвращаемся. — бросил я и быстро зашагал обратно, держа Линзу наготове. Фудзисаки поспешила следом за мной.
Следы, только что помеченные Линзой, выныривали нам навстречу, пара за парой… но вместе с ними проступали и новые. Шедшие обратно.
След вовсе не петлял, как мне показалось; просто не все следы, шедшие обратно к люку, были одинаково различимы.
Я остановился у выхода из подвала. Позади меня горели оранжевым две пары следов — первая и последняя. Всё тех же следов.
А значит, либо диспетчер задач люка лжёт, либо убийца намеренно сбивал нас с толку.
— Господин инспектор!
Я обернулся, едва успев переступить порог парадного зала: к нам, окружённая своей свитой, приближалась Малкина. Длинные рукава её платья развевались, как вымпелы.
— Госпожа Малкина. — сказал я. Секретарь Конституционной партии поравнялась со мной и требовательно уставилась на меня. Но на этот раз её лицо выглядело почти добродушным.
— У вас есть успехи, господин инспектор? — поинтересовалась она. — Вы что-нибудь обнаружили?
— Возможно. — уклончиво ответил я. — Но эти результаты необходимо проверить.
— Могу ли я просить вас, — начала Малкина, — проверить их как можно быстрее? Время не терпит, господин инспектор. Мы все в опасности.
С этим я, в кои-то веки, был с ней согласен.
— Для этого, — в свою очередь ответил я, — мне потребуется задать вам несколько вопросов. Вам и, возможно, некоторым вашим подчинённым.
— Всё, что вам требуется узнать у моих подчинённых, вы можете узнать у меня. — безаппеляционно заявила Малкина и скрестила руки на груди. — Ну что ж. — потребовала она. — Спрашивайте!