###
Когда Степанида ушла, я осторожно огляделась...Ну что сказатъ, та же большая печь с лежанкой и с плитой для варки сбоку, это наверное здесь во всех домах так...
Легкие ситцевые занавесочки на окнах, в мелкий синий цветочек, придают кухне уюта, на полу - самотканный половичок в полоску, небольшой стол стоит между двух окон, а лавочка на которой я сижу стоит впритык к стене и меня из за стола почти и не видно. И правда, мелкая я. Вот интересно, а сколько же мне лет то?
Я осторожно провела пальчиком по простой клеенке, лежащей на столе, потом по лавочке, на которой сижу... Нет, не дождусь однако я Степаниду: И осторожно завалившись на бочок, я прикрыла глаза, перед которыми уже все плыло...
Очнулась от того что кто то меня нес, прижав к груди, приговаривая при этом:
- Ох, сиротиночка ты бедная! Совсем сомлела...Ну ничего, ничего... Сейчас вот обмою тебя, да духом березовым подышишь, все и полегчает.
Степанида, а это была она, занесла меня в небольшое темное помещение, освещаемое маленьким окошком над полкОм.
- Ну вот, я уже и водицы приготовила в ушате, сейчас твою одежку скинем, да сядешь, косточки свои погреешь. А я с твоей косой- красой потом буду разбираться...
Долго меня намывала Степанида... Или мне так казалось? И казалось мне еще, что все косточки у меня - пластилиновые...Потому что ножки никак не хотели меня держать, а ручки не поднимались.
Степанида сквозь зубы, шепотом, материла Агафью, и грозила ей всеми карами, какие могла придумать.
- И ведь еще чуть- чуть, и не успела бы я то! Как бы потом на том свете мне перед подружкой то моей, Ярушкой, отчитываться.
Завернув меня в простынь, понесла меня Степанида назад, в дом.
Тело мое, намытое, да ухоженное добрыми руками, словно звенело... И чувствовала я, как со всех сторон вливается в меня сила . Вот качнула веткой березка у дома и тепло пробежалось по телу, добавляя сил. Так вот откуда берутся силы! Вся природа делится с нами, альвами, частью себя, поняла я, потому как мы тоже являемся этой частью, и где недостает силы, туда и добавляется.
"Спасибо!"- послала я мысленно в эфир... И тут же услышала многоголосое: - Расти здоровой, маленькая альва."
Глава 4
Азариас уже в который раз , сидя в своем кабинете, перебирал донесения своих подчиненных, проверенных и надежных...Они собирали эти сведения по крупицам... Сомневаться в их достоверности не приходилосъ, но что то , как маленькая, едва заметная заноза, цепляло его в них. Какое то несоответствие... Он устало откинулся на спинку кресла и потер воспаленные глаза... Нужно пройтись по бумагам снова.
Вот уже более полгода, как настигло его сообщение о гибели Яры, его яркой, светлой девочки...
И вот уже полгода, как он ищет причину: почему так получилось, что маг- целитель оказался на передовой, а не в тылу, как полагается, и откуда вдруг появился во временном лагере с ранеными этот обезумевший зверь, словно провел его кто то...Всем своим нутром чувствовал Азариас здесь неладное и рыл, и копал в этом направлении.
Так, нужно еще раз сосредоточиться: по показаниям раненых: зверь внезапно вывернул из за дальнего угла полуразрушенной стены, у которой они лежали , Яра, которая была занята лечением одного из пострадавших, поначалу этого не заметила, но...
Вот!! Вот оно! Последнее показание, что удалось взять буквально на днях...Зверь шел к Яре... Он целенаправленно шел к ней, не обращая на остальных внимания.
Иначе кто бы смог засвидетельствовать это нападение? Почему он не подумал об этом раньше? Кто то очень постарался обставить все, как несчастный случай. Но, получается, что это было преднамеренное убийство. И зверь был зачарован именно на Яру. Кому то надо было, чтобы она исчезла.
Азариас прикрыл лицо руками, потом провел ими по голове, потянув себя за волос... Как же так, Яра!! Как же так! Почему я не заметил в твоем окружении врага? Или...
Он был не в твоем окружении!?
############### ################
Взбодренная влитой в меня силой, я уже более осмысленно вертела головой в небольшой спаленке, куда меня внесла Степанида и водрузила на кровать.
Чистенько. Скромненько. Степанида выхватила из кучки белья, что лежала в изножье кровати, легонькую рубашечку и приспустив с меня простынь до пояса, начала ее на меня натягивать, приговаривая: - Вот, одежки от мелких остались, не все сестрице отдала... И, скорбно отведя глаза, добавила - Вот и пригодились Миколкины рубахи то...
Разгладила на мне тонкую ткань, редко, или совсем уж не одеваной рубашки, потянулась за следующей вещью , состоящей из коротеньких подштанников.
- Ты не смотри, девонька, что вещи то мальчиковые, в деревне то нашей оно само то, по улице то заполыскивать. Ту, рвань, что Агафья на тебя напялила, я в топке сожгу, стыд да срам один... А ведь узлов то она с тобой привезла изрядно... Видать скряжность то ее совсем ума лишила, коли тебя в свои обноски рядить стала...
И осуждающе покачала головой.
Вздернув на меня чистые штанишки, она перенесла меня на кухню, и усадив там на небольшой табурет, взялась за мои волосы... Аккуратно прочесав их, заплела в тугую косу, закрепив на конце веревочкой.
- Ну вот, теперь и похлебать можно, беги за стол, я сейчас варева тебе налью.
Оказалось, что едок с меня еще тот! Я то, в прошлый раз когда у тетки поела, думала, что крупа у нее какая то сытная, ан нет, это я такая замореная, что мне нескольких ложек хватает хлебнуть - и уже и места нет. Прям как птичка - два раз клюнула и зобик полон.
Степанида аккуратно ела , сидя рядом, и изредка поглядывая в мою сторону.
Завидев мои сомнения и метания по поводу недоеденного, спокойно сказала: - Что, не осилишь за раз? Ну дак не страшно! Через часок, второй, доешь... Помню, мои так же... И резко оборвала себя, уткнувшись в свою миску.
Я внимательно посмотрела на нее и увидела вокруг тела колышущееся, словно дым, марево... И вдруг ясно поняла, что это оно не дает Степаниде душевного покоя, не отпускает... Я осторожно потянулась своей обновленной силой к ней, и стала, словно нить, сматывать с нее это марево.
А потом, инстинктивно, сжала этот клубок в своих ручках, желая, чтобы он растворился.
И видела, как ушла складка меж ее бровей, как выправились опущеные уголки губ и распрямилась плечи, словно скинули с себя тяжкий груз...
Неуловимые изменения, но... Передо мной теперь сидела другая, помолодевшая и посвежевшая женщина.
Она вздохнула, повела плечами и как то неверяще прислушалась к себе...
- Надо ж, давно я себя так легко не чувствовала... - пробормотала она - Словно ангел меня крылом коснулся и все боли мои забрал.