Рот у Наты стал как буква «о».
— Чем она бедная?
Нина покачала портфелем.
— Моей маме жалко вашу Лёлю, потому что её плохо воспитывают.
— Как это «воспитывают»?
— Ну, говорят: это нельзя делать, а это можно. Что надо каждое утро уши мыть и зубы чистить.
— Лёля чистит зубы.
— Да ведь не только про зубы говорят, когда воспитывают. Какая ты, Натка, беспонятная! А про всё…
— А тебя воспитывают?
— Конечно. Мама, и папа, и Зоя, моя старшая сестра, она уже в восьмом классе учится.
— А меня, должно быть, не воспитывают, — задумчиво сказала Ната.
— Не может быть! — возразила Нина. — Во-первых, в школе нас всех Надежда Ивановна воспитывает.
— Надежда Ивановна учительница, — значит, она нас учит… Ну, может быть, она воспитывает тоже, — согласилась Ната, вспомнив, как Надежда Ивановна ей часто говорит перед большой переменой, на которой завтракают: «Ната Спиридонова, хорошенько вымой руки!»
— А дома разве тебе не говорят: «Не вертись за столом!» или «Перед сном прибери все игрушки и книжки»?
— Говорят. И ещё: «Не ходи в комнату в калошах» и «Ната, не дразни Лёлю». — Ната смутилась.
— Так ты её дразнишь?
— А если она жадничает, и воображает, и всё хочет по-своему?! — закричала Ната. — Она маленькая, а такая бывает… знаешь!
— Оттого, что не воспитывают.
— А кто её должен воспитывать?
— Её папа, и мама, и бабушка. А у меня нет бабушки, — вздохнула Нина. — Потом в детсаду воспитательница.
— Папа у Лёли со скалы убился, — быстро проговорила Ната, — он тоже геолог был, как тётя Маруся; мама у Лёли в экспедицию уехала, бабушка у нас старенькая. Мой папа сейчас в Москве, а мама моя работает, её долго дома нет. А в детсад Лёля не ходит. Бабушка не позволяет, потому что там Лёля скарлатиной заболеет.
— А я ходила в детсад и не болела скарлатиной.
— И я ходила. И болела и скарлатиной, и корью. Так кто же Лёлю будет воспитывать? Выходит, некому.
— Значит, ты! — решительно сказала Нина.
— Я?!
Ната даже остановилась от изумления, потом пошла медленно, зацепляя ногу за ногу.
— Да, ты! — твёрдо повторила Нина. — Ты ей старшая сестра, как мне Зоя, хоть ты и двоюродная, а Зоя родная, но это всё равно.
— Но я… как же? Я не умею воспитывать.
— Ты постарайся! Я бы, наверно, сумела, если бы у меня была младшая сестрёнка. Во всяком случае, я бы постаралась. Ты ей всё объясняй, что вот это плохо — ну, там не давать свои игрушки или что, — а вот так надо делать.
— Уж не зна-аю… — протянула Ната.
ПАЛОЧКИ-СЧИТАЛКИ
Под вечер Ната сидела за большим столом в столовой, делала домашнее задание и всё поглядывала на Лёлю. Лёля стояла коленями на стуле по другую сторону стола и рисовала цветными карандашами.
Ната две буквы напишет, голову поднимет и на Лёлю поглядит. Всё думает: «Как начать её воспитывать?» А перо уже высохло, — надо его снова макать в чернильницу.
Когда Ната в четвёртый или в пятый раз поглядела на Лёлю, Лёля тоже посмотрела на неё и лукаво улыбнулась.
Ната сдвинула брови, обмакнула высохшее перо, наклонилась над тетрадкой и стала быстро-быстро, одну за другой, писать буквы. Потом глянула мельком, а Лёля с неё глаз не спускает — так и уставилась.
— Ты что? — спросила Ната.
— Ничего. А как нарисовать петуха?
— Не умеешь? Сейчас я тебе живо нарисую!
Ната бросила ручку, подбежала к Лёле, взяла красный карандаш и давай рисовать. Потом говорит:
— Вот и готово!
— Это кто? Это петух? — недоверчиво спросила Лёля.
— Конечно!
— А почему у него лицо собачье?
— И никакое не собачье, — обиделась Ната. — И ты мне так не говори. Я твоя старшая сестра.
— Старшая! — Лёля скорчила насмешливую гримасу и понарочному громко засмеялась: — Ха-ха-ха! А сама глупее меня.
Ната покраснела.
— Чем это я глупее? Ты, Лёлька, фасоня!
— Бабушка, бабушка, она меня дразнит! — закричала Лёля.
— Ты ещё и ябеда!
Пришла бабушка.
— Ната, не дразни Лёлечку!
— Она сама первая начала!
— А ты старшая, уступи. Ты уже школьница.
Лёля слезла со стула, встала на цыпочки и сказала с удивлением:
— А у тебя, Натка, всё «б», «б», да вдруг «д» написано. Так надо? А после опять «б», «б».
— Не трогай мою тетрадку! — вскрикнула Ната. Посмотрела на страницу, а там, и правда, — «б», «б», а потом «д». Откуда оно взялось? Совсем ему здесь не место.