Вся эта информация возникла в голове буквально за несколько секунд, но пока не полностью мною осознана. Слишком много пробелов и непонятного.
— Вольга, сколько ждать тебя можно⁈ — очередной окрик заставил шевелиться быстрее.
От заготовки сена отлынивать не выйдет. Лошадей и коровок кормить чем-то нужно. Нам ещё пару дней придётся отработать на сенокосе, а только потом мы вернёмся в поселение. Позже мужчины перевезут свои стога на хранение в сеновалы и примутся за жатву озимых зерновых.
Что меня ждёт дальше?
Глава 11
— Не нашей породы Вольга. Ох, не нашей, — ворчала тётка Ладана. — Не расторопная совсем и ленивая, спит долго. Зачем только к себе забрали?
— Меньше языком мели, — отдёрнул её супруг и с отеческой заботой посмотрел на меня.
Тепло улыбнулась дядьке Натану и продолжила работу. Внутри всё клокотало от несправедливости, но встревать в перепалку с тётей нельзя. Старалась как можно быстрее и тщательнее сгребать сено в большие валки, но женщина всё равно была не довольна. Нельзя сказать, что тётка слишком часто донимала девушку, но сегодня она разошлась совсем и муж не мог сразу её угомонить.
Они были уже почти шесть дней на сенокосе и все очень устали, но старались до этого как-то держать при себе все негативные эмоции, а не выплёскивать их на окружающих. Усталость Вольги чувствовала как свою собственную, несмотря на раннее утро. Но слушать слова женщины, которая уже не может удержаться и донимает меня с самого утра придирками и своими упрёками совсем не хотелось.
С одной стороны я её понимаю. Попробуй, помахай сначала косой по росе, затем в самую жару повороши сено. Сохло оно быстро, поэтому сметали сразу в небольшие стожки таким объёмом, чтобы разом погрузить на телегу. Перевозкой позже займутся сами мужчины, а пока без женской помощи им не обойтись. Тяжел крестьянский труд. Но с другой стороны, разве была в этом вина Вольги или теперь уже моя?
На самом деле женщина была незлобивой. Округлые пышные формы тела её совсем не портили и не мешали передвигаться достаточно шустро. Круглое добродушное лицо с приятными чертами лица притягивали взгляд не только престарелых мужчин. В молодости она наверняка была красавицей. И сейчас у неё, несмотря на достаточно зрелый возраст, была копна длинных густых русых волос совсем без седины. Женщина собирает их в пучок на затылке и прячет под платок, чтобы не мешали во время работы. Яркие губы и ясные серые глаза давали понять, что до старости ей ещё далеко. Опрятный внешний вид всего семейства свидетельствовал об аккуратности и чистоплотности Ладаны. Укладываться на отдых без того, чтобы привести себя в порядок ею строжайше запрещалось. Тётка следила за этим строго.
— Жена, ты не справедлива к девочке, — встал на мою защиты дядя Натан. — Она тебе и по дому помогает, и по хозяйству. Умира у нас сама не больно то рвётся работать, за пряху сесть или станок, а ты её жалеешь и балуешь. Нельзя одну возвышать, а другую грызть без конца, — пожурил супругу от чего она ещё сильнее раскраснелась от негодования, но примолкла.
Но в словах Натана Стерха была правда. Мужчина, в отличие от жены, был старше почти на десяток лет и тяжелая физическая работа отразилась на его облике — убелённая сединой голова и аккуратно стриженная борода, глубокие морщины, тёмный загар и небольшая сутулость. Натруженные мозолистые руки были ещё сильны, но уже приходилось носить широкий кожаный пояс для поддержки спины. Возраст уже давал о себе знать, хотя мужчина продолжал трудиться на благо жены и младшей дочери, поэтому и количество хозяйства сокращать не планировал.
«Миры разные, а наклонности одинаковые. Бабуля также стоит за каждую скотинку и не соглашается уменьшать количество их голов в сарае», — промелькнула мысль.
— Сегодня, Ладана, соберём остатки сена и отправлю вас в деревню, — предупредил мужчина. — Пару дней отдохнёте и вернётесь, а я пока ещё подкошу деляну. Поможете потом всё сметать.
— И так уже наготовили почти на две зимы. Может быть, хватит косить? — с такой надеждой в голосе обратилась к мужу, что мне самой стало жалко женщину.
— Нет, родная, лучше пусть запас будет, чем не хватит, — обрубил всякую надежду на корню. — Отдохнёте и с новыми силами закончим сенокос.
Нам с тётушкой действительно удалось ближе к вечеру вернуться домой. На хозяйстве оставалась Умира, но работница и хозяюшка из ней была неважная. Сразу отдохнуть нам не удалось. Как у такой чистоплотной женщины родилась такая грязнуля и неряха? Как она будет собственный дом вести?