Минут через пять я под руководством обоих пилотов уже осваивал полет вживую. Это было совсем непросто. На антигравах нет кнопок или рычагов, которые необходимо нажимать или крутить, и земные привычки здесь только мешают. Здесь надо понимать, что ты хочешь, лететь или парить, взлетать или падать, и надо чувствовать сам полет. Одно неверное движение или неправильная мысль в голове…. И ты будешь лететь, но лететь головой вниз. И может очень быстро. Поэтому пилоты зорко следили за всеми моими глупыми и неоправданными действиями. Через какое-то время я всё-таки освоил полет на «удовлетворительно», и мне показалось, что теперь я умею летать. Естественно, я и полетал, и разнообразных акробатических кульбитов понаделал всласть. Красота! Правда, всё проходило под неусыпным и пристальным присмотром пилотов корабля, они всегда были рядом. Но один раз они всё-таки не уследили за мной, и я на полном ходу врезался в одного из них. Скафандры, конечно, рассчитаны и на более серьёзные происшествия, и с ними ничего не должно произойти, но мне показалось, что где-то там, в скафандре что-то почти неслышно хрустнуло, и затем я камнем полетел вниз. Но и система антигравов тоже была рассчитана на всякое такое подобное. Я благополучно и тихохонько приземлился вниз на ноги, то есть, без всяких потерь с моей стороны, прилунился. Тут же около меня прилунились и оба пилота. Они, насколько смогли, осмотрели скафандр, антигравы и никаких повреждений не обнаружили. Надежность и безопасность у инопланетной техники превыше всего! Мы сделали контрольный полет, с ускорениями и без, всё было в штатном режиме. А затем мы учились зависать в пустоте. Это оказалось гораздо сложнее, чем летать. Добиться полного равновесия исключительно нелегко, да и человеку добиться полного покоя всегда труднее, чем что-либо делать. Но когда случайно, пытаясь спокойно лежать на спине и никуда не двигаться, я увидел звездное небо, эти бесконечные россыпи звезд, я непроизвольно сам застыл на месте. Моему взору открылась поистине грандиозная картина. Тысячи, миллионы звезд, согласно замыслу творца, величественно испускали живой свет в мироздание, напитывая жизнью мёртвую пустоту, и наполняли смыслом само существование всей вселенной. В тот момент это стало для меня открытием. И в то же время, как мне казалось, весело подмигивали, исчезали и появлялись вновь, как бы играя, звали меня к себе! Они обещали мне тысячи неразгаданных тайн, и безумные приключения в их познании.
Бойтесь своих желаний, ибо они сбываются!
Мое свободное парение в пустоте прервал Андрей, поинтересовавшись по внутренней связи, не случилось ли что со мной. Как всегда, кстати, в самый удачный момент. Ну что ж звезды со своими тайнами пока подождут. Потом уже на лунной поверхности, пока мы пешком добирались до советского космического аппарата, пилоты объяснили, показали, и рассказали про достоинства и недостатки антигравов. По существу, у них был один, и очень существенный, недостаток, они почему-то предназначены только для безвоздушного пространства. Так что на Земле они совершено бесполезны. А вот для Луны самое то…. да и гравитация на Луне в шесть раз меньше земной. Летай, не хочу.
Сам советский аппарат, особенно после нашей юлы, никакого серьёзного впечатления на меня не произвел. Неуклюжая, почти квадратная коробка на треногах. Вверх, как усы у таракана, торчат антенны. После нашего корабля, что на него смотреть. Я заглянул в маленький иллюминатор аппарата и увидел, сидит Космонавт в полном обмундировании в своем тесном агрегате, сидит как живой. В глаза сразу бросился ярко оранжевый скафандр и красные буквы СССР на белом шлеме. Давно уже сидит… и улыбается… И мне показалось, что он очень на Гагарина похож…. Я вспомнил старые фото. Если это действительно он, то Советскому Союзу точно было не объяснить, зачем они послали первого космонавта на верную смерть. Даже если это произошло и по его настойчивой просьбе.
Я захотел удостовериться, действительно ли это так, и настойчиво пытался разглядеть, он это или не он. Я включил фонарь скафандра для лучшего освещения, но смотровой иллюминатор был слишком мал, и фонарь не мог полностью осветить лицо космонавта, поэтому, находясь снаружи, у меня это никак не получалось. В конце концов, я решил забраться в сам аппарат и рассмотреть космонавта вблизи, несмотря на узкий входной люк и неимоверную тесноту в модуле, предназначенного для одного человека. Как там три космонавта когда-то летали? Улучив момент, когда на меня никто не обращал никакого внимания, я дернул за люк. Он почему-то легко открылся, и я быстро пролез внутрь модуля. Приблизился к космонавту близко-близко и вдруг….
В этот момент памятник космонавту, который сидит здесь не первый год без движения, внезапно поворачивает голову ко мне, и пока он её поворачивает, его лицо начинает изменяться. Оно становится лицом генерала Иванова. Генерал, с явной ухмылкой, весело подмигнул мне, и затем медленно отвернулся, и его лицо опять стало лицом космонавта. Наверно Гагарина, но мне уже было не до этого…. От увиденного, я замер на месте. Тело вмиг наполнилось ледяной пустотой, и жуткий холод сковал руки и ноги. Я застыл, как льдинка… застыл как памятник напротив. Мне стало не по себе. Мной овладел безраздельный ужас, и я услышал нестройный стук своих зубов, а вскоре меня пробил неудержимый озноб, переходящий в неистовые конвульсии. Затем, когда стал задыхаться, я понял, что у меня полностью отсутствует дыхание. Стало совсем плохо! Срочно захотелось хотя бы глотка свежего чистого воздуха. Вот только где его здесь взять? Совсем ничего не соображая, я стал искать выход на улицу, то есть из агрегата, но найти его я почему-то никак не мог, поэтому, наверно, из-за этого, у меня началась паническая истерика, и, наконец, я потерял сознание…..
Когда я очнулся, я лежал на кровати, а вокруг были белые-белые стены, и прямо из них лился прозрачный чистый свет. Около кровати сидела прекрасная незнакомка и внимательно смотрела на меня, и она тоже светилась. Золотым солнечным светом…. Я не мог оторваться от её глаз. Они как зорьки ясные, что-то говорили мне на своём солнечном языке, но я не понимал что, или, может быть, даже не пытался понять. Свет её глаз приятно обволакивал и успокаивал, и мне этого было достаточно.
Толи от обилия света, толи от избытка чувств, я зажмурился. И вновь потерял сознание….
Когда снова очнулся, я понял, что я нахожусь в нашей медчасти, и просто это у неё были белые стены. Вместо прекрасной незнакомки напротив меня сидит Андрей. Он увидел, что я очнулся, вроде осмыслено смотрю вокруг и пытаюсь понять, где я, и что это было.
— Всё нормально, ничего серьёзного, — сразу успокоил меня Андрей. — В скафандре почему-то сбойнул клапан кислорода, и ты, ничего не заметив, глотнул его через край. Понятно, что у тебя начались галлюцинации. Чуть не разгромил старый советский аппарат. Хорошо, что мы вовремя успели заметить, что у тебя невменяемое состояние…. Такое бывает при большом кислородном отравлении. Сейчас ты уже на базе, в медчасти. Расскажи-ка лучше, что тебе пригрезилось, когда ты глотнул кислорода чересчур?
— Да сначала космонавт стал копией генерала, после чего копия с издёвкой мне подмигнула, а затем снова стала космонавтом. Поэтому мне сразу и очень срочно захотелось выйти из аппарата, только выход куда-то запропастился… Такого никакие нервы не выдержат. Чертовщина какая-то! — ответил я.
— Здесь на базе копии нет и быть не может, — отрезал Андрей. — А чертей нет, ты сам знаешь.
— А может копия и есть сам черт, — не согласился я. — А что! Инопланетяне есть, почему же не быть чертям? С его-то повадками….
— Через час- другой ты будешь в норме, — усмехнулся Андрей. — Выздоравливай. Сегодня и завтра у тебя больничный, а вот послезавтра тебе на занятия…
Через некоторое время Андрей ушел, а я, на сегодня, остался один на один со своими переживаниями. Картинка ухмыляющегося космонавта-генерала так и стоит перед глазами. Жуть! И ещё раз жуть!
Но скоро мысли переключились на другой образ. Что за прекрасная незнакомка мне привиделась? Может быть Богородица какая-нибудь? Она же точно должны быть! Незнакомка была прекрасна. И божественна. Свет так и лился из неё.
Глава 24
МИР — ОН БОЛЬШОЙ!
Послезавтра я опять был на занятиях…..
Готовили из меня историка, точнее историка-прогрессора для работы на Мидгард-Земле. Историки-прогрессоры, на основе сложившейся, на данный момент ситуации на Земле, моделировали возможные варианты развития человеческой цивилизации и претворяли потом наиболее оптимальный вариант, по мере своих способностей, в жизнь. Попытки людей из внешнего мира заниматься «правильным» развитием цивилизации землян самостоятельно, с треском провалились. Никакие чудеса воскрешения не помогли. А ведь после них ещё появились различные религии и многочисленные их представители. В том числе и в России. И поэтому потом изменить ситуацию к лучшему не смогли даже «правильно» сориентированные цари-реформаторы, председатели и секретари. Со временем «правильным ориентированием» всё больше и больше стали заниматься выходцы с Земли. Люди из внешних миров ментально совершенно другие, они только подтвердили поговорку: «со своим уставом в чужой монастырь не лезь». И теперь, как достойный кандидат, я стал одним из будущих земных историков-прогрессоров.