У станционного госпиталя уже выставили оцепление. Бойкая торговля поутихла, многие жители станции разошлись по своим жилищам. Иные с любопытством наблюдали за тем, что происходило у госпиталя, однако близко не подходили, зная: если уж служба внутренней безопасности ставит оцепление, то соваться не следует. В лучшем случае матерно пошлют, а то и подцепишь еще чего.
Сергею не надо было предъявлять свой сталкерский жетон – его тут все знали в лицо, особенно люди из внутренней безопасности. Маломальский подошел к группе высших станционных чинов, среди которых также находился и полномочный представитель правительства Ганзы.
Сергей пожал руки двум бойцам из оцепления и, найдя взглядом пожилого низкорослого, с большим животом и плешью мужчину – вице-мэра станции Шумакова, направился к нему.
– Игоревич, здорово!
– Привет, Сергей! – кивнул тот. – Ну, ты просто человек-катастрофа. То живым не вернулся, то вернулся, когда мы тебя хоронить начали, теперь вот труп нашел…
– Что-нибудь выяснили? – спросил Маломальский.
– Да ну, брось. Только начали разбираться.
– А Веру нашли? Что с Верой?
– Парни с внутреннего кордона говорят, что они ее еще часов пять назад видели в туннеле. Она в сторону Серпуховской шла.
– А почему не остановили?
– Так зачем? Кто ж знать мог? Мы же с Серпуховской одна Ганза. А граждане Ганзы по линии могут передвигаться свободно, это, брат, их неотъемлемое право. Да и туннель тот безопасный, по нему и поодиночке ходят.
– Да знаю я! – Сергей раздосадованно почесал затылок.
– Ты что же думаешь, Вера убила этого малыша?
– Мне-то откуда… Погоди… А что, его точно убили?
– Ну, он же в крови весь.
– А что врачи говорят?
– Осмотр еще не окончен. Ждем.
Сергей вдруг поймал себя на мысли, что ему обязательно надо заняться этим делом. Мысль эта становилась все настойчивее. Жалко ему было этого заморыша. Но разбираться в деле придется, конечно, не из-за него. Из-за Веры. Мы в ответе за тех…
Из деревянной двери вышел облаченный в старый белый халат доктор Качуринец. Он стянул с себя маску, снял очки, потер стекла о халат и снова водрузил на морщинистое лицо. Оглядевшись, кивнул Сергею.
– Непонятно. Такое ощущение, что ребенку пробили длинным шилом носовые пазухи и оба уха.
– Что за садизм?!
– Не знаю, но меня смущают травмы ушных полостей. Мне кажется, хотя я на сто процентов, конечно, не уверен… Короче, похоже на то, что пробиты уши у него не снаружи, а изнутри.
Все в недоумении уставились на доктора.
– Это как? – часто заморгал крохотными глазами Шумаков.
– Да если бы я знал, как, – развел руками Качуринец. – Могу только предположить, что у ребенка в голове была аномальная злокачественная опухоль. Она быстро росла, давление в черепной коробке увеличивалось. Ясно одно, малыш перед смертью испытал жуткие страдания.
– А что, такие опухоли бывают? – поинтересовался Сергей. – Чтобы за день?
Доктор усмехнулся:
– Да чего только не бывает в последние двадцать лет! Вот ты, сталкер, скажи, горгоны и вичухи бывают?
– Ну, спрашиваешь…
– Подождите, а это не опасно с эпидемиологической точки зрения? – спросил нахмурившийся полномочный представитель Петухов.
– Я пока не знаю, должен еще повозиться. Но настоятельно рекомендую закрыть станцию на карантин.
– Начальника внутренней безопасности сюда! – крикнул Шумаков ближайшему бойцу оцепления.
«Только этого мне не хватало», – подумал Сергей.
– Закрывайте, конечно. Но мне срочно надо уйти со станции, – добавил он вслух.
– Бумажник, да ты в своем уме? – удивился Петухов. – Тебе говорят – карантин! Мы теперь даже челноков не выпустим, до поры до времени.
– А когда пайки у них кончатся, кормить будешь из своего кармана? – усмехнулся Сергей.
– Ничего, у нас есть НЗ. Оттуда продадим им съестное по разумной цене, – махнул рукой Шумаков.
– Да делайте что хотите, только мне надо уйти. У меня свобода передвижения по метро – неотъемлемое право сталкера. А карантин еще не объявлен.
– Не горячись! – вмешался доктор. – Ты находился рядом с трупом. Ты контактировал с этим пришельцем, что явился вслед за ребенком. Где он сейчас, кстати?
– У меня в палатке…
– Тем более!
– Он пойдет со мной.
– Что?! – разом воскликнули все трое, уставившись на сталкера.
– Бумажник! Ты голову повредил в свой последний выход?! – воскликнул Петухов.
– Тише, ну тише, – поморщился Шумаков. – Сергей, ты в самом деле ерунду городишь. Пока карантин не будет снят, ты можешь пойти только к Нагатинской. И то в составе разведгруппы. Надо разобраться, откуда взялись ребенок и тот долговязый юродивый.