— Падение! — прыгнул попугай.
Спустившись и заплатив за комнату, я сразу запряг лошадь и, накрыв тканью клетку, сел в седло в надежде на лёгкую дорогу. Но песчаное облако, приближавшееся к городу, заставило меня сразу же пришпорить коня и быстрым галопом двинуться в путь.
Обгоняя песчаную бурю всего на пару сотен футов, я с силой погнал коня, который и так, пыхтя, шёл настолько быстро, как только мог.
Буря была огромных размеров и двигалась вихревыми облаками, закрывая и небо, и солнце. Она с каждой минутой подбиралась всё ближе, разгоняясь с каждым футом и завывая как раненый зверь, оставленный на растерзание хищникам.
Вдали я увидел несколько одиноких строений и направился к ним, уповая на то, что это была корчма. Промчавшись ещё несколько футов, я заметил на указателе знак таверны и с облегчением вздохнул: безопасное место было рядом.
— Давай! Ещё немного! — пришпоривая коня, кричал я.
Добравшись до одинокой таверны на распутье дороги, я моментально отвёл коня в стойла и за считаные секунды до того, как меня накроет буря, успел захлопнуть дверь в таверну.
— Успел, малец, — ехидно улыбнулся корчмарь.
Тяжело вздохнув, я направился к стойке, оглядываясь по сторонам. В таверне было немного людей, все сидели в укромных местах и что-то тихо обсуждали, только один седой старик в остроконечной шляпе сидел возле камина и мирно покуривал трубку. Казалось, здесь замерло время и никому не было дела до бури.
— Что будешь? — протирая стойку, спросил корчмарь.
— Твою жизнь! — неожиданно выкрикнул попугай, пытаясь клювом отдёрнуть ткань с клетки.
— Кто это?
— Прости, просто у попугая была тяжёлая жизнь, — с улыбкой ответил я.
Корчмарь высунулся из-за стойки и посмотрел на выглядывающего из клетки попугая. Минуту они рассматривали друг друга, затем хозяин улыбнулся и махнул мне рукой, приглашая за стойку. Я снял тряпку с клетки и, водрузив её на стол, уселся на единственный ещё живой стул.
— Давай хлебную лепешку и ром, — погладив попугая, сделал я заказ.
На следующее утро я снова вышел в путь, оглядывая небо вдали — на сей раз оно было чистым. Путь оказался спокойным и тихим, так что пришлось напевать песню, стараясь хоть как-то разбавить тишину. Даже попугай сидел и ничего не говорил.
— Как дела, попугай? — от скуки спросил я его.
— Жить буду, — с хрипотцой ответил попугай.
От тряски он сильно утомился и выглядел так, как будто он на своих лапах прошёл марафон. Я посмеялся над ним и подмигнув, завязал на лапке верёвку и, открыв дверцу, пригласил его вылезти. Попугай, похлопав глазами и посмотрев несколько раз на меня и на открытую дверцу, прыгнул на край клетки.
— Давай, — подталкивая вперёд, уговаривал я его.
Попугай расправил крылья и, подпрыгнув, взлетел вверх. Не знаю, как он почувствовал себя в тот момент, но ему явно не хватало полёта.
— Ахах, как же я тоже хотел бы так взлететь и упорхнуть на край земли.
Так мы и достигли Теки, моего дома и просто прекрасного места. Стоял самый разгар лета, и рынки были усыпаны фруктами и овощами со всех концов страны. Отовсюду доносились выкрики торговцев, пытавшихся заманить к себе как можно больше покупателей, но не все шли на них, а кто-то и вовсе сторонился этих криков. Я же с ухмылкой шёл меж рядов, разглядывая прилавки и показывая город попугаю, который, прижавшись к решётке, с интересом наблюдал за происходящим.
— Вот, мой друг, — показывая дом своего брата, начал я. — Это твоё новое пристанище. Надеюсь, вы подружитесь с Алексом.
Я постучал в дверь и отошёл на шаг назад, вспоминая, как в прошлый раз я ударился об неё, когда она открывалась. Не дождавшись ответа, я ещё раз постучался и крикнул, но снова ответа не последовало.
— Чёрт, снова в саду занимается.
— Чёрт! — выкрикнул попугай, подняв крылья.
— Да тихо ты.
Я обошёл дом и, взобравшись по забору, увидел через открытое окно Алекса — он сидел и под тихую музыку что-то записывал в тетрадь.
— Алекс! Эй!