Одним словом, получить меня стало для Дениса едва ли не делом чести.
Однажды он без предупреждения вдруг пришел меня навестить — я выздоравливала после какой-то простуды, но еще не вставала, была в постели. Это обстоятельство до странности меня обезоруживало, его же, напротив, привело в исступление. Он бросился на меня, как на врага (убеждена, что в ту минуту он меня так и воспринимал). Тщетно доказывала я, что моя уступчивость не принесет нам обоим радости, — было ясно, что я могу отбиться лишь ценой полного разрыва, чего мне, естественно, не хотелось. Я уж не говорю о том, что ночная сорочка — плохая кольчуга. Как я и предвидела, это поспешное и неловкое соединение не принесло мне удовольствия. Но он был слишком захвачен своим торжеством и не придал моей отчужденности большого значения. А может быть, принял ее за уловку, за этакий фиговый листок, которым я надеюсь прикрыть свое поражение. Все мы, грешные, предпочитаем толковать события в выгодном для себя свете.
Однако же если в тот, первый раз его мало волновали мои ощущения, то впоследствии, когда встречи наши стали регулярны и радостны, он всегда требовал от меня подтверждения того, как я им довольна. Иногда мне казалось, что моя похвала дает ему больше удовольствия, чем моя ласка. Все-таки непонятный характер! Такое стремление к суверенности и тут же полнейшая зависимость от признания его достоинств — неважно, творческих или мужских. Еще один веский аргумент в пользу столь нелюбимой им сложности.
Как реагировал отец, когда узнал о нашей связи? Понять это было не легко. Должно быть, прежде всего подумал о пресловутой force vitale, которой он наделил свою дочь. С Денисом он стал еще предупредительней и, как мне показалось, теплей.
Я отчетливо сознавала, что сделала рискованный шаг. Могут ли двое столь непохожих создать нечто подлинное и прочное? Может быть, как заметил Бурский, я и впрямь играла в музу-вдохновительницу? И, как это случается, — заигралась? Что ждет Дениса? Что ждет меня?
Не судите меня за мою откровенность. Но я пишу это и снова вижу и постигаю все, что было. Словно входишь в комнату, где много лет не убирали и не проветривали. Лишь откроешь окно, лишь смахнешь пыль, и опять пора запереть дверь до следующего раза, а когда-то он будет?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Удача продолжала вести с Денисом свою лукавую игру. По известному закону светлой полосы, все сбывалось и удавалось — «Родничок» получил стационар. Несуразное строение в районе Зацепы, между Стреляным и Строченовским переулками. Некогда в нем был клуб, потом склады, потом конторы, потом все захирело, пришло в негодность, и слух о том неведомо как долетел до Фрадкина. Энтузиаст вновь проявил свою недюжинную энергию, вместе с Денисом он побывал, по крайней мере, в десятке ответственных кабинетов. Его руки, неизменно выпиравшие из коротковатых рукавов, пребывали в неутомимом движении — то вздымались ввысь, то простирались по направлению к собеседнику, оказываясь в пределах опасной близости, то трагически распластывались в воздухе, словно их обладателя распинали. Они дополняли, и весьма энергично, речь Фрадкина, неудержимую, бурную, сбивчивую.
Нельзя сказать, что этнограф был наделен большим обаянием, скорее наоборот, его бьющий через край динамизм вызывал раздражение, но неблагоприятное впечатление уравновешивалось той притягательностью, которую излучал Денис. Есть люди, которым трудно отказать, и, думаю, вы со мной согласитесь, что Мостов принадлежал к их числу. В его присутствии запущенный на все обороты фрадкинский маховик работал не вхолостую. Добавьте вновь составленные письма и обращения, украшенные вереницей громких имен, примите в расчет, что особо мощных претендентов на освободившиеся хоромы, в сущности, не было, и чудо свершилось — у «Родничка» появился свой дом.
Однако до поры до времени этот дар судьбы был скорее символом, нежели реалией. Совершенно неясно было, как сделать из этой конюшни театр. Но Денис оказался не одинок. Рядом объявились добровольцы-художники и добровольцы-архитекторы. Был составлен очень простой, очень экономичный и вместе с тем остроумный проект (впоследствии это признал сам Багров), все артисты проводили свое свободное время на строительной площадке (слишком громко сказано, но все же известная перестройка понадобилась), мыли полы и окна, красили стены, устанавливали кресла. Им помогало множество молодых волонтеров, страстных приверженцев «Родничка». В итоге удалось вместиться в отпущенные, весьма скромные средства.