— Я могу обозначить и точно, — сказал Джим с каким-то ожесточением. — Географию я знаю на отлично.
Указатель коснулся поверхности прозрачного глобуса и двинулся по ней. За его кончиком оставалась тонкая красная линия. Она замкнулась в окружность диаметром километров в двести. Сняв с пальца указатель, Джим протянул его Фалкону.
— Молодец, детка, — улыбнулся Фалкон. — Спасибо, ты здорово облегчил мне поиск. Теперь я знаю, откуда начать.
Глядя ему в глаза со странным, застывшим выражением, Джим вдруг спросил:
— Что с моим отцом?
Фалкон дотронулся ладонью до его щеки.
— Боюсь, он погиб, детка.
— Как его звали?
— Леро. Это всё, что я о нём знаю.
Не сказав ни слова, Джим снял с груди медальон и положил Фалкону в ладонь, повернулся и побрёл прочь из комнаты.
Глава XIII. Отбытие и возвращение
Джим ещё лежал в постели, когда Фалкон тихонько вошёл к нему в комнату, уже в лётном костюме и плаще. Джим закрыл глаза и притворился спящим. Он не открыл глаз, даже когда рука Фалкона коснулась его волос, а рядом тихо прозвучал его голос:
— Ничего не буду говорить. Я не знаю, что будет… Просто дождись меня, детка. Думаю, мы ещё не всё друг другу сказали.
Медальон, звякнув цепочкой, лёг на подушку.
— Пусть он будет у тебя.
Охваченный тоской и горечью, Джим лежал в своей постели, думая о том, что его дни в этом доме сочтены. Если он не был сыном Фалкона, какой смысл был лорду Райвенну оставлять его у себя в доме? Постучал Криар и, как обычно, сказал, что завтрак готов.
— Я не хочу, — сказал Джим. — Передайте милорду Райвенну, что я не смогу сегодня позавтракать с ним вместе.
Странно, но ни лорд Райвенн, ни Раданайт не зашли к нему спросить, в чём дело, как будто Джима вообще не существовало. "Вероятно, они уже потеряли ко мне интерес", — подумал Джим и затосковал ещё больше. Он слышал звук отлетающего флаера: лорд Райвенн уехал по делам. Час спустя уехал и Раданайт, и Джим остался наедине со своей тоской. Его мысли устремлялись за Фалконом, чей путь лежал на Землю, на поиски оставшегося там сына — его настоящего сына, для которого и предназначалась эта надпись на медальоне. Фалкон сказал: "Жди". А какой смысл? Сердце Джима сжалось от невыносимой боли, и он сорвал с шеи ставший чужим медальон, порвав цепочку. Но этого ему показалось мало, и он разломал и сам медальон, оторвав у него крышечку. Портрет Фалкона он сломал пополам, а потом сам ужаснулся того, что он натворил, и разрыдался над обломками.
— Что случилось, господин Джим? — спросил вошедший в комнату Криар. — Медальончик сломался? Ай-ай-ай, как же это могло получиться?
Джим не сказал, что сломал медальон сам. Криар взял в руки обломки и покачал головой.
— Ну ничего, не горюйте. Милорд подарит вам другой, ещё лучше.
На крышу приземлился флаер: видимо, вернулся Раданайт. Джим закрыл изнутри дверь на лоджию и дверь комнаты, лёг на кровать и закрыл глаза. Минута тянулась за минутой, прошло полчаса, потом час, потом вернулся лорд Райвенн, но к Джиму по-прежнему никто не заходил. Постучал только Криар, чтобы сообщить, что обед подан, но Джим ответил ему то же, что и утром — отказался. Через час за дверью послышался голос лорда Райвенна:
— Дружок, можно мне войти? Мне нужно с тобой поговорить.
Не впустить хозяина дома Джим не мог. Войдя, лорд Райвенн окинул Джима внимательным взглядом и нахмурился.
— Ты даже не одет, Джим. Ты не вставал с постели? Что с тобой? Ты не вышел к завтраку и к обеду тоже не вышел… Ты не заболел, дружок? Как ты себя чувствуешь? Впрочем, что я спрашиваю? Я догадываюсь… Я специально не беспокоил тебя и Раданайту велел тебя не трогать, чтобы ты мог побыть один, но теперь довольно одиночества. Ты не один, милый, мы с тобой.
— Я вам никто, — тихо сказал Джим. — Я вам чужой и не имею права здесь находиться.
Рука лорда Райвенна мягко обняла плечи Джима.
— То, что ты не сын Фалкона, ещё не значит, что ты нам чужой, — сказал он. — Пойдём-ка, прогуляемся, хватит тебе сидеть взаперти.
Взяв Джима за руку, он повёл его во двор. Там, усадив его на скамейку у фонтана и сев рядом с ним, он немного помолчал и проговорил:
— Фалкон одержим идеей найти сына. Он не успокоится, пока не найдёт его живого или мёртвого, даже если поиски займут всю жизнь. Он никогда не был домоседом, а это и вовсе отлучило его от дома. Но я хотел поговорить не о нём, а о тебе, о том, как тебе быть дальше. Безусловно, тебе нужен отец… Если хочешь, им могу стать я. Фалкон вряд ли подойдёт на эту роль, он слишком молод для этого. Я готов быть тебе любящим родителем и сделать для тебя всё, что только в моих силах. Я не могу оставить тебя, я чувствую некую ответственность за твою судьбу, и я готов нести её и дальше. Мне эта задача более по плечу, чем Фалкону. Кроме того, — добавил лорд Райвенн, с улыбкой гладя Джима по волосам, — ты очень полюбился мне, и я не хочу расставаться с тобой. Я уверен, Раданайт не будет против того, чтобы ты стал ему младшим братом. Что ты на это скажешь, дружок?