Перекинув свой длинный плащ через руку, чтобы он не путался под ногами, Печальный Лорд сжал ладонь Джима и спустился с ним в гостиную, где всё ещё танцевали. Вопреки уверению, что он не танцевал целую вечность и уже разучился, лорд Дитмар был превосходным танцором. Вся его кажущаяся медвежья тяжеловесность куда-то исчезла, он двигался с текучей и пластичной грацией огромной кошки, и в танце чувствовал себя, как корабль на волнах. Несмотря на большую разницу в росте, Джиму было удивительно легко с ним, и он не испытывал значительных неудобств. Он тонул в волнах свежести, веявших от Печального Лорда, любовался ажурным узором на его ослепительно белом воротнике и выписывал ногами кружево танца. Когда танец завершился, лорд Дитмар склонился и легонько коснулся губами пальцев Джима, проговорив в своей меланхолично-мягкой манере:
— Благодарю вас за танец, дитя моё. — И добавил: — Я рад, что ваши слёзы просохли. Гораздо приятнее видеть вашу улыбку.
— Наверно, это благодаря вам, — сказал Джим.
К ним подошёл Дитрикс и весело сказал:
— Отец, позволь похитить у тебя твоего партнёра.
— Я не стану препятствовать, — ответил лорд Дитмар.
Дитрикс закружил Джима в танце, и Джим потерял из виду лорда Дитмара, который опять куда-то исчез. Танец между тем был в весьма быстром темпе, и Джим не всегда успевал за Дитриксом, сам смеясь над своей неуклюжестью. Он ещё не знал всех движений, и временами у него получалась несуразица.
— Ничего страшного, — подбодрял его Дитрикс. — Не всегда и не у всех получается сразу. Но надо же когда-то учиться!
Впрочем, Джим всё быстро схватывал. Ему было весело с Дитриксом — почти как с Раданайтом. Когда тот обхватывал Джима сильной рукой и вертел им, как хотел, у Джима кружилась голова и захватывало дух, а пол часто уплывал из-под ног, и ему казалось, что он вот-вот упадёт и станет всеобщим посмешищем. Но его ловкий партнёр не позволял ему упасть: Джим всё время чувствовал его поддержку.
— Ну вот, у вас уже хорошо получается, — похвалил Дитрикс, когда Джиму удалось одно сложное и быстрое па.
— Уф, — только и смог ответить Джим.
В следующем па Дитрикс приблизил губы к его уху и прошептал:
— Вы просто прелесть.
Танец закончился, а лорда Дитмара по-прежнему нигде не было видно. Джим, чувствуя непреодолимое желание как-то развеселить Печального Лорда, отвлечь его от грустных мыслей и развеять его одиночество, отправился на его поиски, захватив с собой пару фруктовых коктейлей. Он нашёл его во дворе, на одном из диванчиков у стены под навесом лоджии: лорд Дитмар сидел, сложив на коленях руки в белых манжетах и был погружён в задумчивость.
— Ничего, что я снова нарушаю ваше уединение, милорд? — обратился к нему Джим, протягивая ему коктейль.
Лорд Дитмар ответил добродушной грустноватой улыбкой.
— Если мне нужно выбирать между уединением и вашим обществом, я выберу второе, — сказал он, принимая коктейль. — Но если вы снова хотите танцевать, дитя моё, вынужден вам отказать: я немного устал.
— Я и не настаиваю, — сказал Джим. — Можно мне просто посидеть с вами? Я тоже чувствую себя утомлённым.
— Прошу вас, — пригласил лорд Дитмар.
Джим сел на диванчик. Они немного помолчали, потягивая коктейли, а потом Джим спросил:
— Почему вы так стремитесь к одиночеству, милорд? Все веселятся, а вы держитесь в стороне.
— К одиночеству я никогда не стремился и не желал его, — ответил лорд Дитмар. — Но оно не считается с моими желаниями. Впрочем, я уже привык к нему. У меня есть всё для счастья: мои дети, мой труд и мои немногие, но дорогие мне друзья.
— А чем вы занимаетесь? — спросил Джим.
— Я читаю лекции в Кайанчитумской медицинской академии, работаю в НИИ нейропсихологии и время от времени публикую статьи, а в прошлом году я издал свою вторую монографию, — ответил лорд Дитмар. — Сейчас я собираю материал для третьей.
— Так вы учёный? — спросил Джим.
— В некотором роде, — улыбнулся лорд Дитмар. — В настоящее время я исследую природу порождения мыслей и способы воздействия на этот процесс и управления им.
— А для чего это нужно? — полюбопытствовал Джим.
— Это может найти применение в психиатрии, — ответил лорд Дитмар. — Например, для коррекции психических заболеваний.
Джим вспомнил рассказанную ему Раданайтом историю о помешательстве и самоубийстве второго спутника лорда Дитмара и подумал, что именно эта тяжёлая личная трагедия, возможно, и побудила лорда заняться этой проблемой. Взглянув в его ясные, проницательные глаза, он поразился, как этот добрый, светлый человек может жить и работать с такими незаживающими ранами в душе, посещать чьи-то юбилеи, танцевать и улыбаться. Встав и протянув ему руку, Джим предложил: