Я посмотрела в его сторону. Слезы подступили к горлу, но я боялась заплакать. Его ослабевшая рука сжала мою ладонь, а сил у разбойника только и хватило, чтобы улыбнуться уголками губ.
У меня не нашлось слов. Я просто захлебнулась в собственных слезах. Я только и могла прошептать: 'Ты жив'.
– Что происходит? - толстушка-служанка вбежала в спальню, и я отошла от кровати, чтобы она могла осмотреть раны пришедшего в себя разбойника.
С этого дня повара начали судачить, будто бы во дворце появилось с полдюжины новых едоков. Сорро восполнял недостаток пищи с таким усердством, что придворный лекарь опасался: как бы бараньи ноги не угробили его вернее кинжала.
Я болтала с ним обо всем, кроме одного - я боялась лишь говорить о будущем. Я не хотела, чтобы разбойник уезжал за Край, но и не представляла, что он будет делать при дворе. Ричард, живший со мной душа в душу пообещал мне сделать разбойника Верховным Полководцем, о чем я тут же кинулась сообщать больному.
Сорро сидел на кровати с тарелкой аппетитной говядины, а его маленькая Ню, свернувшись калачиком, посапывала у ног хозяина.
– Я пришла сказать тебе радостную новость! Мы теперь всегда будем вместе!
Я кинулась в его объятья и расцеловала его лицо. Он только и успел, что убрать тарелку, дабы я не вымазалась в красной подливке.
– Не понял! - холодно сказал он.
Он мгновенно стал подозрительно угрюмым, но я подумала, что у него снова заболел бок, и продолжила скороговоркой:
– Ричард жалует тебе графский титул и пост начальника дворцовой гвардии! Ты будешь служить Нордэрду, и ты сможешь выбрать или построить дом по своему вкусу, взять в жены дворянку… А еще Ричард обещал…
Не нравилось мне лицо разбойника. Чем больше я говорила, тем грустнее он становился, как будто все это не нужно ему вовсе, будто он не собирался оставаться на севере и жить со мной.
– Я… что-то не то сказала? - чуть расплакалась я. - Мне хотелось сделать тебе приятное…
Он крепко обнял меня и поцеловал… Первый раз за последний месяц. Я так соскучилась по его горячим губам и крепким объятьям… Да, король Ричард любил меня по-своему, но я не испытывала к нему никаких чувств, кроме уважения.
– Я еще подумаю, - тихо сказал он, отпуская меня.
Мне показалось, что только что произошло непоправимое. И только Ричард удерживал меня: 'Если ты его любишь - оставь в покое до утра. Ночь - лучшее время для принятия важных решений'.
Не спалось. Я ходила по комнате взад-вперед, король то и дело просыпался и умолял меня лечь в постель и попытаться уснуть, обещал позвать лекарей, чтобы они дали мне сонного зелья. С последним я согласилась.
Проснувшись, я тут же кинулась в комнату к Сорро. Мое сердце отчаянно колотилось, когда я распахнула дверь.
На пороге я замерла и, бессильная, опустилась на колени. Кровать была пуста. Лишь Хикари лежал поверх одеяла. Рукоять меча перевязана красной косынкой, под которую засунут сложенный в несколько раз желтый листок.
Я подошла к кровати и дрожащей рукой развернула его.
'Милая Лика, вот и настала пора расстаться. Дворец для меня хуже тюрьмы. Ты понимаешь, что государственная служба - не для меня. Спасибо всем вам, что позаботились, когда мне было плохо. Я никогда не забуду вашей доброты. Я ухожу в Порту, а оттуда на 'Белой Акуле' вместе с нашей командой поплыву за Край. Мне будет не хватать тебя, Рэтти, Сунна и Кани. А южане-наемники - это просто матросы, они никогда не заменят мне таких замечательных друзей как вы. Я видел из окна крылолета что за Краем тоже есть земли. Возможно, даже обитаемые. Я открою их для тебя, моя королева. Я назову их в твою честь, и привезу дары из далеких земель, чтобы положить их к ногам самой прекрасной женщины во всем Инселерде. Не пытайся догнать меня и уйти вместе со мной. Твоя судьба здесь, ты королева Нордэрда. Держать меч - не твоя судьба. Пусть однажды тебе и довелось взять его. Хикари я оставляю в Нордстерне. Ты не сможешь подчинить его себе. Вручи его в день совершеннолетия тому, кто помог тебе расправиться с предательством. Навеки твой, Канашими Чикара.'
– Сорро! - вскрикнула я и, как была в шелковой ночной рубашке, так и выбежала на балкон, чтобы посмотреть в спину уходящему разбойнику.
Какой глупой я была. Скорее всего, он ушел еще ночью, и сейчас был уже далеко от Нордстерна, особенно, если он оседлал Ню. На мгновение мне подумалось, что стоит отправить за ним дворцовую страже. Но я тут же одернула себя. Бесполезно. Я не знала, куда направился Сорро.
– Я не мог представить, что кто-то любит тебя сильнее, чем я, Анжелика.
Я обернулась, вся дрожа, и увидела, стоявшего рядом Ричарда, а в руках у него -брошенное мной в комнате письмо Сорро. Не в силах унять слезы, я бросилась к нему. Ричард обнял меня.
– Отпусти, если любишь, - прошептал король мне на ухо, - он настоящий мужчина, он спас тебя от смерти и оставил там, где тебе будет лучше всего. Я не подумал, что это место может стать для него хуже заточения. Прости. И пойми его.
Крепко обхватив шею Ричарда, я уткнулась носом в его плечо.
– Тихо, тихо… Он сделал так, как было бы лучше для вас обоих. Тяжело расставаться, глядя друг другу в глаза. Сложно отпустить любимого. Он не хотел, чтобы ты видела его слезы. И я поступил бы точно также, окажись я на его месте. Не беги за ним, Лика, дай ему уйти, раз дворец для него как тюрьма, а свобода дороже высоких постов.
Разум говорил, что король прав. Только сердцу от этой правды было нестерпимо больно. Я предупреждала Сорро, чтоб он держался от меня подальше, я знала, что эта рана никогда не заживет. Всхлипнув, я крепко-крепко обняла Ричарда. Он, как и Сорро, не даст меня в обиду. Да, он другой, рассудительный и хладнокровный, совсем не такой, как Сорро. Наверное, и мне стоит измениться.
– Лика, послушай, - он утер слезы на моем лице и не сводил с меня своих глубоких синих глаз, - я признаю вашего сына наследником престола Нордэрда. Я люблю тебя, и его буду любить как своего ребенка.
– Нашего… сына?
– А кому, по-твоему, он оставил свой меч?