- Отлично, - усмехнулся Герман. - Вся семейка в сборе, а значит, замок свободен.
- Мечтай, - грозно выдохнул Марек, и только теперь Пётр осознал, как он напуган. Гуин заливалась слезами, глядя на дочь. Женева, похоже, вообще не соображала, где находится. Пётр молился, чтобы это закончилось как можно скорее.
- Чего ты хочешь от нас? - продолжала заходиться в рыданиях Гуин. - За что вы так нас не любите?
- Вы отняли у своего народа всё, - с вызовом бросил Герман. - Сами пользуетесь удобствами, а крестьяне вынуждены спать на телячьих шкурах!
- Не прикрывайся людьми, - вновь подала голос Женева. - Папа, неужели ты не видишь, что он хочет остаться единственным правителем? Он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь народу, а народ ему ничего не сделает - ведь Угнетателю придётся его защищать.
На этот раз Герман даже не постарался закрыть ей рот. Выговорившись, девушка начала тяжело дышать, не веря, что сама произнесла такое. Пётр же всё это слушал, приоткрыв рот. Он ни минуту не забывал о Цветане, но Угнетатель стоял неподвижно уже несколько минут. Что, чёрт возьми, она там творит?
- Я буду достойным правителем, - продолжал Герман.
- У тебя нет никаких понятий о справедливости, - твёрдо отвечал Марек.
- По крайней мере, я не отбираю у своего народа последние запасы, чтобы полакомиться вдоволь самому! - выкрикнул смотритель, а Гуин закрыла лицо руками. Женева набрала в грудь воздуха, чтобы высказаться снова, но тут же осеклась. Герман был прав. Её отец не был образцом примерного правителя, но кто даст гарантии, что с новым монархом не станет ещё хуже?
- Заткнитесь оба! - громкий девичий голос прокатился вдруг над долиной, эхом отражаясь от стены, окружающей замок. Гуин вздрогнула и стала лихорадочно озираться по сторонам, а Пётр подпрыгнул от радости. Голос сестры он узнал бы из тысячи.
- Это моя помощница! - вновь заулыбался Герман. - Кажется, она подчинила себе твою махину.
- Не может быть, - пробормотал себе под нос Марек и повернулся на девяносто градусов. - Угнетатель! Угнетатель? Сделай два круга вокруг нас.
Машина не шелохнулась, а динамики вновь затрещали голосом Цветаны:
- Теперь я управляю вашей охранной системой. Аплодисменты!
Герман победно взглянул на Марека.
- Раздави этих неудачников, - прокричал смотритель. - Сами они уходить отказываются.
- Не буду я никого давить, - тут же ответила Цветана тоном, не требующим отлагательств. - Герман, я раздумала тебе помогать.
Пётр почувствовал, что пора писать мемуары. Его сестра была воплощением изменчивости и капризов, и в данной ситуации эта проблема поднялась донельзя остро.
- У нас уговор, - проговорил Герман хмуро. - Или это уже в прошлом?
- Боюсь, что так, - в голосе Цветана послышалось сожаление, едва уловимое среди огромных децибелов. - Но это вовсе не значит, что я отдам Угнетателя семейству Стефаниди. Может, я возьму его покататься!
Пётр закатил глаза, но остальные не поняли сарказма. Гуин стала всхлипывать с удвоенной частотой, а Марек позеленел от злости.
- Одумайся, - настойчиво произнёс Герман. - Помни, где твой отец! И помни, где ты проведёшь всю свою жизнь, если предашь меня.
- Не пугай меня жизнью в Волчьем Лесу, - над долиной пронёсся смешок. - В этом есть даже свои плюсы, так что не думай, что я много теряю.
- Выбирайся из машины сейчас же, - прохрипел Марек. - Это мой защитник!
- Я подумаю, - пообещала Цветана и шумно зевнула.
- Прекращай ломать комедию, юная шантажистка, - проговорил Герман чуть слышно. - Делай, как мы договаривались!
- Это не самая лучшая идея, - спокойно ответила девушка. - Я тут поразмыслила, взвесила все "против", ибо "за" не оказалось совсем. Герман, я не стану рисковать судьбой народа и менять шило на мыло!
- Шило на мыло! - передразнил её Герман. - Противная, гадкая девчонка!
- Марек, - продолжила Цветана и вдруг закашлялась. - То есть, Ваше Высочество, или как вас там! В данную секунду власть на Эвридики в моих руках, и я тебе предлагаю выгодную сделку. Я отдам тебе Угнетателя, а ты снабдишь свой народ техникой.
Девушка сделала паузу. Женева с мольбой смотрела на отца, а тот вслушивался в каждое слово. Через секунду голос Цветаны прогремел снова:
- Вчера в поле я видела, как люди вспахивают землю сами. У них нет даже лошадей! Задумайся, почему тебя так не любит народ. Ты зациклился лишь на себе и своей семье, но ты правитель всей планеты и несёшь ответственность за каждого человека, каждую курицу и каждую травинку. Просто измени хоть что-нибудь и посмотри, что из этого получится.
- Девочка права, - сквозь слёзы произнесла Гуин, вешаясь супругу на шею. - Боже мой! Столько лет мы сидели в этих стенах и защищались этой грудой железа, хотя могли использовать её во благо.
- Глупышка, - прокричал Герман. - Он и пальцем не пошевелит для народа.
- А ты? - тоже перешла на крик Цветана, отчего звук получился режущим. - Ты готов пойти на любую подлость, чтобы достичь своей цели, это я поняла ещё на Клио.
- Какая теперь разница? - возразил смотритель. - У нас уговор - ты хоть понимаешь, что ничего не получишь, если не прекратишь себя так вести?
- Я не такая эгоистка, как ты. И не хочу быть такой. Марек, ты согласен? Наступи наконец на горло своей гордости и признай, что был неправ.
- Ты никогда не попадёшь домой! - прошипел в ответ Герман. - Никогда!
- И пусть, - отрезала Цветана. - Здесь потрясающие пляжи.
Первым нервы сдали у смотрителя. Он в сердцах оттолкнул Женеву, развернулся на каблуках и зашагал прочь. Напоследок он смерил Петра взглядом, полным ненависти, но говорить ничего не стал. Он был достаточно умён, чтобы понять, что проиграл эту битву.
Женева купалась в объятьях родителей, когда Пётр вернул свой взор на главное место событий. Угнетатель тоже издал несколько звуков, и через секунду над крышей показалась вымазанная, но очень довольная голова Цветаны.
- Браво! Браво! - восхищённо произнёс Пётр, подбегая к машине. Гуин прижимала Женеву к себе, отчего девушка жутко смущалась. Марек подошёл ещё ближе к Угнетателю и даже подал Цветана руку, когда та спускалась со скоб.
- Всё закончилось? - спрашивала Гуин, пресекая попытки дочери вырваться из крепких материнских объятий. Марек же чувствовал себя крайне неловко. Несколько секунд он молчал, не находя слов. Цветана и Пётр переглянулись и невольно поникли. Девушка была твёрдо уверена, что сделала верный выбор, спору нет. Но последствия уже отчего-то не радовали.
- Мы обязательно дадим крестьянам технику, - проговорила твёрдо Гуин. Она наконец отпустила Женеву и подошла к ребятам и супругу. - Марек, ведь я права?
- Права, - казалось, правителю было ужасно трудно выдавить из себя эти слова. Его взгляд беспокойно скользил по земле. Видимо, так выглядела борьба совести и гордости.
- Пойдёмте скорее в замок, - произнесла Гуин. - Вы так похудели за эти два дня!
- Думаю, не стоит, - уклончиво ответил Пётр, бросая многозначительные взгляды в сторону леса. Ещё даже можно было различить удаляющуюся фигуру поверженного Германа.
- Почему? - Гуин удивлённо захлопала ресницами.
- В Волчьем Лесу остался наш отец, - произнёс Пётр, сам не обративший внимания на то, что впервые за много лет сказал в отношении Степана слово "наш". - В любом случае, это наш новый дом.
- Новый дом? - не унималась женщина. - Вы решили остаться? Ну так поживите у нас в замке!
- Мы бы с радостью вернулись домой, - вздохнула Цветана. - Но только Герман теперь не скажет, где находится запасной портал.
За спинами ребят вдруг раздался смех. Брат и сестра вновь восторженно переглянулись. Ну и ну! Смеющийся Марек! Явление, достойное первой полосы завтрашних газет.
- В этом нет ничего смешного, - поджала губки Гуин. - У ребят проблемы, а ты глумишься. Поблагодари же скорее, что они избавили нас от этого... Фу!
- У меня есть уникальная возможность отблагодарить ребят, - вновь усмехнулся Марек. -Портал, через который Герман приходил на Эвридики, находится в замке.