На самом деле это было неправдой. Год или два назад у них в школе появилась голографическая учительница по пению. Поначалу всё шло хорошо - искусственная работница храма знаний обладала мастерством игры на полусотне музыкальных инструментов, даже их не касаясь, что вызывало бурю восторга у детей. Но ближе к концу месяца несчастное порождение высоких технологий перестало справляться с такой нагрузкой и иногда прямо посреди урока начинало издавать звуки, имитирующие скрежет металла и визг пилы; окрашивалось в зелёный цвет, зачитывало конституцию и настойчиво заставляло детей запомнить, что диаметр скорлупы грецкого ореха лучше не высчитывать с помощью манометра. Этот факт, естественно, доставлял ученикам высшее наслаждение, а бедной директрисе пришлось спешно подыскивать замену.
- Здесь нет порталов, - ответил смотритель так быстро, что Цветана готова была поклясться её дыневыми конфетами, что портал здесь есть, причём самый комфортабельный и быстрый.
- Нет, есть, - произнесла девушка. В конце концов, Генезис именно этот маршрут им и предложила, когда, стоя у автомата с напитками, ребята решали, стоит ли преподносить родителям сюрприз или можно обойтись без скандалов, успев вовремя.
Смотритель опешил от такой наглости. Казалось, даже его голографический монокль раскалился от гнева. Пётр обеспокоенно взглянул на часы и, обнаружив, что время стремительно забирает у них шансы закончить затянувшуюся прогулку вовремя, перешёл к радикальным действиям. Он взял у сестры из рук голограф и, наплевав на сделанное предупреждение, вызвал голограмму и тут же проговорил:
- Генезис, объясни этому человеку, где здесь находится портал.
Смотритель оживился, побагровел и, видимо, приготовился читать лекцию на предмет поведения в музее, но стоило изображению появиться, на смену ярости пришла глубочайшая заинтересованность. Генезис приковала его взгляд, и Герман стал похож на малыша, глядящего сквозь стеклянную витрину на игрушку его мечты.
- Нужный вам портал расположен в самом конце этой галереи, - медленно произнесла Генезис. - Возможно, придётся воспользоваться лифтом в левую сторону.
Цветана победно взглянула на смотрителя.
- Вот видите! Обратные билеты уже оплачены, пожалуйста, поторопитесь и покажите дорогу, иначе родители приедут сюда с собаками! Только представьте, какой здесь будет беспорядок. От роботизированных кошек не останется и пружины.
Девочке показалось, что её слова прозвучали весело и должны были вызвать на лице человека хотя бы натянутую улыбку. Но этого не произошло. Он даже не обратил внимания - даже тогда, когда странная рыбка повторила эту фразу трижды. Девушка ужасно огорчилась из-за этого и посмотрела на Петра. Тот непонимающе пожал плечами и наклонился, чтобы выключить голограф, но в этом не преуспел - смотритель жестом попросил его остановиться.
- Подожди, - прохрипел он. - Что это?
- Генезис, - гордо произнесла Цветана. - Моя подруга.
- Умная подруга, - заметил мужчина, щурясь и наклоняя голову то вправо, то влево. Генезис поняла, что привлекает его внимание, отчего лучезарно улыбнулась и поинтересовалась, как у него дела.
- Умная и мудрая, - затараторила Цветана. Говорить о Генезис она могла часами! - Представляете, когда нам задали сделать проект...
- Что ещё она умеет? - перебил её смотритель. Девушка замолчала и нахмурилась. Конечно, она немножко обиделась, что он не захотел послушать, какие советы умеет давать голограмма, но неудовлетворение вызвал странный интерес смотрителя к её подруге. Голограммы - уже не новость, этим не удивишь. У каждого с пелёнок была голографическая няня, которая пела на ночь песенки и докладывала родителям о каждом шаге их чада и его состоянии, а уж подобие говорящей энциклопедии встречалось чаще, чем телевизионные приборы. Чему тут удивляться?
Во время этих размышлений Цветана отвлеклась от господина в костюме, поглядывая на Генезис, но когда её взор вновь обратился к смотрителю, она заметила некоторые изменения. На лбу его теперь выступили капельки пота, а сам он нервно переминался с ноги на ногу. Цветана чуть не задохнулась от удивления. Теперь она могла биться об заклад, что он напуган! Смотритель музея астронавтики до смерти испугался голограммы!
Глава 2.
О клонах, клоунах и самодеятельности
Прежде чем отчитывать меня
за разбитую вазу, подумай, какими бы
катастрофическими последствиями закончилась
бы игра, будь у тебя с десяток дочерей!
Цветана Лаптева .
Расчёска вновь застряла в волосах. Со злости девушка ударила рукой по деревянной раме зеркало, но оно, давно привыкнув к выходкам семейства Стефаниди, упрямо выстояло. Обозлившись ещё больше, девушка оглянулась, обвела взором свои более чем нескромные хоромы и прокричала:
- Ральф! Скажи маме, что я не пойду на приём к канцлеру!
Слова эхом разлетелись, отражаясь от белоснежных стен и вылетая в открытые дубовые двери трёхметровой высоты. Отбросив осточертевшую расчёску, девушка прошла мимо огромной круглой кровати, покрытой нежно-розовым атласным покрывалом. Пушистый ковёр приятно щекотал ступни, отчего на лице девушки появлялась то улыбка, то недовольство оттого, что на полу всё ещё валяются какие-то инструменты и - о ужас! - чернильница. Решив поднять её позже (всё равно она не протекала), девушка подошла к окну и отдёрнула штору. Туман уже успел рассеяться, поэтому лужайка перед замком отлично просматривалась. По каменистой дорожке быстро шёл дворецкий. Девушка проследила за его траекторией и прикинула, что он направляется к уже запряженному экипажу. Кони, а их было двое, лениво покусывали и не без того скудную растительность перед забором - садовник весьма прилежно выполнял свои обязанности, и лишняя травинка на лужайке теперь стала редким явлением.
В экипаж тем временем погружалась леди в светлом платье. Она перекладывала сумку то в левую руку, то в правую, попеременно меняя её с веером. Наконец дворецкий достиг своей цели и, галантно приняв у леди сумку, сам поставил её внутрь.
- Женева, ты меня звала? - громкий голос застал девушку врасплох. Она отшатнулась от окна и, оглянувшись, увидела невысокого рыжеволосого парня. Он держал в руках какие-то шерстяные нитки. Зачем они понадобились его брату, Женева не представляла, да и не пыталась - пока у неё были занятия и поинтереснее.
- Я не поеду к канцлеру! - спокойно произнесла.
Ральф развёл руками, чуть не выронив шерсть. Этот жест, видимо, означал вопрос "почему?".
- Я выгляжу, как пугало, - пожаловалась Женева. - И потом, у него так скучно! Опять он начнёт рассказывать про свою псину или хвалиться новой женой.
- Это всего на несколько часов, - сочувственно произнёс Ральф. - Не стоит подводить папу и маму!
- Наш папа - правитель здесь, как наше отсутствие сможет повлиять на его доброе имя? - резонно спросила Женева, демонстративно прыгая на кровать. - Скорее, наоборот! Помнишь, в тот раз мы влезли в его сад и устроили игру в прятки на его драгоценных цветах?
Ральф вновь развёл руки.
- Скажи, что я заболела, - попросила Женева.
- Мама тотчас пришлёт лекаря, - возразил Ральф.
- У нас с ним уговор, - хмыкнула девушка и зевнула. - Он скажет маме всё что угодно, в обмен на то, что я не доложу папочке, что в его госпитале на первом этаже бегают крысы.
- Как знаешь, - без видимого расстройства ответил брат. - А мне безумно хочется послушать его рассказы про Клио!
- Ох уж эти сказочки, - безразлично протянула Женева и исподтишка взглянула на реакцию рыжеволосого, пытаясь определить, удалось ли его как следует позлить.