И вдруг замок встал прямо перед ней и открыл свои тяжелые ворота. Их скрип разнесся по бескрайнему лесу и тут же затих. Но внутри было пусто. Было темно, сыро и очень тихо. Она захотела проснуться, но нет. Открыть глаза у нее не получалось, тело не слушалось, ей нужно идти дальше. Дальше вглубь.
Пахло плесенью, сыростью. Она шлепала по лужам на полу, который предательски поскрипывал, но света или чего-либо кроме тьмы не появлялось на ее пути. Но были слышен шепот, очень тихий и он не вызывал страха, просто он был где-то в темноте
Это была комната или тоннель, а возможно бескрайнее пространство, но она чувствовала, что это был коридор и он был очень знаком. В голове у нее проносились видения или воспоминания. Цветочные обои, такие старые, потертые, а на них висели картины, конечно, не на самих обоях, с цветами или портретами. И были столики по бокам коридора, и они были пыльные, а цветы в вазах высохшие.
Свет не появится. Она поняла и это знание принесло ей облегчение, такое, которое она никогда в своей короткой жизни не чувствовала. Там в конце тоннеля, мама говорит не спать долго, а отец тихо кашляет и перед уходом забегает в комнату, говоря, что спать она может сколько угодно. Папа всегда уходит первым, а затем мама заходит в комнату и целует ее в щеку. Это была хорошая семья. Но свет это не вернет.
И она будет спать очень долго. И никто не скажет почему это происходит. Вокруг нее окружающие ее люди будут наблюдать странные картины, они буду выходить прямиком из сознания девочки и крутиться в воздухе разноцветными обрывками. Это будут наблюдать родители, оставшись на ночь в ее комнате и за этим наблюдали медсестры, когда первые дни ее держали в больнице.
В тех картинах, плывущих над ее сонным телом, будет лес и замок. Бескрайний коридор с ответами на все вопросы и множество дверей, в которые она заходит и множество секретов, которые эти двери скрывают.
Там были краски, которые она создавала для себя. И ей уже не было страшно остаться, потому что за одной из дверей она увидела…
Мы можем переместиться в другое место, переключить канал и попасть на множество странностей. Одна страннее другой. Про «спящую красавицу» никто не узнал, так как не было никому до этого дела. Тень появилась только однажды и не привлекла тогда должного внимание, ну, кроме внимания одного человека.
Эти недели перевернули каждую человеческую жизнь с ног на голову и обратно. Именно эти недели стали решающим в судьбе человечества, но это поняли слишком поздно. Именно тогда, когда изменить что-либо было невозможно.
Третья странность произошла в небольшой деревне. В той, где бабушки сидят на лавочках, а внуки играют с собаками. Где свежие яблоки едят прямо с деревьев, а остальное пропитание добывают на огороде.
Та бабушка была одинокой и в ее серых глазах чаще всего мелькал безжизненный огонек. В доме у нее было пусто и тихо. В уголке над печкой стоял портрет дочери, чуть дальше мужа, а под ними пустая рамка. Она хотела там поставить фото своего внука, но его даже не успели забрать домой, как и мать. Ей не привыкать к боли и с она ней свыклась. Это было видно по ее глазам.
Когда было лето, к ней часто забегали детей поесть малины и клубники, она специально ничего не собирала, чтобы летом не было так одиноко. Детишки сначала прятались и тайком подходили к ее жилищу, но потом стали более дерзкими. Но бабушке это нравилось, она улыбалась им.
Ее не часто видели соседи, им порой казалось, что померла в своем старом доме. Но в отместку им она выходила в люди, а потом опять пропадала на несколько недель. В ту неделю у нее опять закончились продукты, и она поехала в город. В тот день она чувствовала себя лет на двадцать. Спина не была каменной, в ноги не вбивали гвозди. Даже взгляд стал немного игривым. Выходя из дома, она не стала смотреться в зеркало, не хотелось ей портить себе настроение. В автобусе ей не уступили место, но она не жаловалась. Это порой происходило.
На рынке было полно народу. Бабка слева торговалась за капусту, найдя в ней небольшие протухлости, женщина слева покупала мясо, не обращая внимания на огромную очередь вокруг нее. Дальше по проходу мать успокаивала ребенка, которому не купили что-то, чего он очень хотел. Продавцы пытались продать побольше и тем самым научились заманивать покупателей, с ними спорить было одно удовольствие, прирожденные ораторы. Но ей было все равно. Первая остановка была перед кисломолочными продуктами, за прилавком стаяла та же женщина с крашенными темными волосами. Она здесь работала уже давно, наверное, еще тогда, когда бабушка приходила со своей дочкой за продуктами.