- Здравствуй дорогая, как жизнь у тебя?
Продавщица вопросительно посмотрела на нее, как будто не узнала. По ее лицу было видно то ли нагрубить, то ли вежливо послать. Все-таки к старшим надо относиться более уважительно. На Вы.
- Извините девушка, но мы с вами знакомы?
- Оксан, да хватит шутить, какая я тебе девушка старуха дряхлая, но приятно это услышать от тебя. – она погладила свои волосы, и ей показалось странным, что они были более густыми, чем пару дней назад.
— Это ты шутишь, откуда ты знаешь мое имя? – Оксана немного ощетинилась, десять лет проработав на рынке, получаешь острые шипы, которые защищают от мира.
- Оксан ну ты чего. Я же Мария Петровна, со Стулова. Неужели так изменилась за пару недель.
Тут у продавщицы округлились глаза, ей в голову не пришла мысль, что это молодая, вполне симпатичная девушка в стариковской одежде, может врать или шутить. Она смотрела на бабушку. У нее были светлые волосы и красивые, четко очерченные губы, при улыбке открывавшие здоровые, белые зубы. У Оксаны так же промелькнула мысль «в молодости она была красивой».
Мария Петровна начала понимать, что ее знакомая не просто так превратилась в одни глаза без лица и шеи. Она решила, что ей сейчас не до еды и резко развернувшись пошла на автобус, проходя мимо витрин магазинов, ей не хотелось смотреть туда, пока что не хотелось.
В автобусе меньше народу, чем с утра. Она села возле окна, но смотрела вперед.
Жители деревни выходили из домов покормить живность, кто-то шел в лес за грибами, пока холода не наступили, а кто-то стоял сбоку дорожки и болтали о жизни. Она шла к своему дому, ее светлые, короткие волосы развивались на ветру. Стройная фигура резка разрезала воздух оставляя за собой шлейф ее любимых духов, которые уже не казались таковыми. Бабульки смотрели на нее.
- Похожа на Маринку в молодости.
- А ты ее знала в молодости?
- Нет, просто как-то в гостях видела фотографию, запомнилась.
- Может внучка?
- А разве у нее есть родственники?
- Говорила, что нет, но может врала?
- Может быть, все-таки странная она какая-то.
И такое начало было во всех разговорах по деревни, а дальше уже шли крайне абсурдные предположения, которые нет смысла перечислять.
Бабушка вгляделась в зеркало. На нее смотрела молодая девушка. Такая же как лет пятьдесят назад.
Каждый день она вставала с утра и подходила к зеркалу, но отражение не менялось. Все-таки ей дали второй шанс, она не понимала за какие заслуги, но отказываться она от него не хотела, да и не могла.
А люди все шли по своим делам. Так же, по линейке времени отмеряли свои дни, которые вернуть никто не мог. По крайней мере все так думали.
Откуда же произошли эти странности. Секретная энергия вырвалась на свободу или кому-то сверху стало скучно. Или люди приобрели способности менять свою реальность, а может у нас всегда была такая способность, просто ее от нас спрятали. Этим вопросом начали задаваться после четвертой странности, которая стала известна всему миру, и которая для всех стала точкой отсчета, но не для тех троих.
Четвертая странность произошла днем, когда большинство людей были на обеде. Солнце отдавала остатки тепла, а листья последние минуты или часы жизни. Деревья и животные готовились к зиме. А люди обедали, как всегда.
Небо было облачным, но в некоторых местах просвечивало ярко синие небо. И это небо приковывало взгляды. Все люди мирно жуют свои обеды, капая жиром себе на одежду и спохватившись стирая ее. Девушки, сидящие на диетах, тайком поедают булки из рядом стоящей палатки, давясь ими на ходу. Работники офисов всех городов, в которых было время обеда, ели свою еду и смотрели на небо, такое красивое и далекое.
Из-за облаков выглянул кто-то, как будто посмотрел в открывающуюся дверь. Сначала быстро, боясь, что его заметят, а потом более нагло. Это было лицо маленькой девочки со светло-зелеными глазами и такими пушистыми, кудрявыми рыжими волосами. Она смотрела из-за облако на людей, на города. Ей было не особо видно, кроме очертаний и каких-то мелких точек там внизу, но люди ее видели хорошо. Она закрывала собой все небо. И смотрела своими глазами на них.
Автомобили остановились, люди, которые вышли из метро устремили свои взоры вверх. В деревнях отвлеклись от своих дел и смотрели наверх, там, где было лицо и маленькая ручка, которая держала дверь, чтобы она не закрылась.
Тень смотрела с крыши и любовалась этим зрелищем, а он прятался позади нее, любуясь ею. Сон девушки стал неспокойным, и она открыла глаза на короткие минуты, чтобы тоже посмотреть на это чудо, а бабушка, смотря на небо, могла только плакать. Она не хотела верить в то, что увидела на небе. Но смотрели именно на нее, не на этих людей, остановившихся на пару минут. Не на эту природу, которая столь же прекрасна, как и хрупка. На не саму планету, до нее зеленоглазой не было дела, она смотрела только на нее, только на свою мать.