Женщина, одетая только в белый фартук, сидела на распростертом орле Стюарта, дико раскачиваясь и издавая преувеличенные стоны.
— Уйди, — рявкнул Ройс на горничную, даже не взглянув на нее. Его темный и яростный взгляд был прикован к Стюарту, когда он сократил расстояние до кровати и ударил его наотмашь так сильно, что голова отлетела в сторону. «Скажи хоть слово, и я тебя найду».
Явный ужас на ее лице гарантировал, что она этого не сделает, и мне почти стало жаль ее. Ройс мог быть страшным, когда хотел.
— Какого черта, Ройс?
— Что я тебе сказал, когда ты впервые начал с ней встречаться? — проревел он, на этот раз ударив кулаком прямо в нос. Стюарт захныкал, кровь текла по его лицу. — Что я, черт возьми, сказал, Стюарт?
Я застыла, заметив краем сознания, что горничная выбежала из комнаты.
— Она не твоя, — выплюнул Стюарт, набравшись смелости и явно желая смерти. Ройс вытащил пистолет и ударил его, прежде чем приставить к виску. К сожалению, Стюарта это не вырубило, и он продолжил болтать. «Ты просто разозлился, потому что я обрюхатил ее прежде, чем ты успел засунуть в нее свой член».
Ствол пистолета Ройса глубже прижался к его голове, палец уперся в спусковой крючок. Кровь так громко стучала в ушах, что я не мог слышать собственных мыслей.
— Ройс… — я наконец обрела голос. Его взгляд остановился на мне, а у меня в желудке скрутила тошнота. — П-помни, помни, что ты сказал.
— Подожди меня в своей комнате. Его спокойный, прохладный голос пронзил мое сердце, и страх прокатился по моей спине.
— Пожалуйста, не убивайте его. Его челюсть сжалась. Я не мог позволить Ройсу заплатить за мой глупый выбор. Если бы он нажал на курок, то оказался бы в тюрьме. Камеры засняли бы нас в лифте, и это было до того, как мы столкнулись с консьержкой или горничной, которая спасалась бегством. Я был удивлен, что до сих пор не прислали полицию. Так что нет. Даже фамилия Ройса не могла его спасти. «Он того не стоит», — сказал я, убеждая его вспомнить наш предыдущий разговор.
Он кивнул и убрал пистолет, а я вздохнул, чуть не задохнувшись от облегчения.
— Уиллоу, тебе не обязательно это видеть, — сказал Ройс, не сводя взгляда с Стюарта и покачивая головой. Стюарт следил за нашим разговором, его эрекция все еще торчала до потолка. При любых других обстоятельствах зрелище было бы комичным. — Ради бога, женщина, подожди меня в другой комнате.
Дрожь пробежала по моей спине, но я подавил желание спрятаться в комнате и позволить Ройсу разобраться со всем этим. Если бы он убил Стюарта, я был бы его сообщником, к лучшему или к худшему.
— Я остаюсь, — выдохнула я, мое сердце пыталось вырваться из груди. За все годы, что я знал Ройса, я никогда не видел его таким злым. — Я не могу позволить тебе убить его.
Мускулистое предплечье Ройса согнулось, когда он обуздал свой гнев, но я знала, что лучше не воспринимать это как хороший знак. Вид Стюарта на этой кровати ослепил его от ярости.
«Я не собираюсь его убивать, но я предупредил его, что произойдет, если он причинит тебе вред». Игривость, которую я привык видеть в нем, исчезла, оставив его окутанным тьмой. — Не так ли, Стюарт?
Я моргнул. Ройс угрожал ему раньше?
Глава 12
Ройс
С
Мужество Туарта медленно улетучилось под тяжестью моего взгляда.
Выражение моего лица не соответствовало дикости, поднимавшейся внутри меня. Как, черт возьми, он посмел причинить ей вред? Мой лучший друг. Моя женщина. Разочарование вспыхнуло, скручивало и нагревало мои внутренности, сжигая необходимость защитить ее.
Но этому ублюдку было недостаточно боли для этого разговора, поэтому я вытащил из кармана нож и прижал его к его яремной вене.
«Знаешь, если я нарежу тебя здесь, кровь, текущая к твоему мозгу и от него, просто…» Я издал звук взрыва ртом и щелкнул пальцами для дополнительного визуального эффекта. Наконец в глазах Стюарта появился страх, и я наклонился вперед. — Ты совершил свою последнюю ошибку, когда дело касается Уиллоу.
Я прижал лезвие к его шее, разрезая кожу, и его глаза выкатились от паники.
«Это был один раз», — прохрипел он, когда из его горла вырвался вздох. «Я больше не буду этого делать».
Моя хватка на лезвии усилилась. «Правильно, ты не будешь». Я вонзил нож глубже, и он начал плакать. Бля, а я едва начал. — Потому что она теперь моя.