Все закончено. Миссия выполнена.
Что произошло?
Никаких подробностей. Но Майк расскажет вам обо всем, когда вы встретитесь.
Теперь Кей, действительно, перестала дрожать. Она быстро села на кровати, не думая о своем внешнем виде.
Как скоро он будет здесь?
Охранник улыбнулся.
Мне приказано сопроводить вас обратно в Лос-Анджелес. Он приедет туда завтра. Я сделаю все необходимое, чтобы встретить его там и сразу же сообщу вам, когда он прибудет.
А, как вы думаете, может быть, совсем наоборот, он приедет сюда?
Сандерсон снова улыбнулся.
Я нахожусь на этой работе уже двенадцать лет, мэм. За это время я усвоил две вещи.
И что же это?
Не думать. И не задавать вопросов.
Кей со всей силой старалась последовать примеру Сандерсона, но это было не так-то просто. Ей хотелось узнать так много, ей хотелось так много понять. Было ли ее последнее сновидение чем-то вроде предсказания или символическим образом реальности? Пустой склеп под ужасающим входом означает ли это, что Ктулху уничтожен? Конечно же, так, поскольку Майк возвращается. Она вспомнила рассказ Лавкрафта о том, как корабль натолкнулся на чудовищную тварь, разорвав ее склизкую плоть на клочки, чтобы они, эти клочки, снова не срослись. Во времена Лавкрафта еще не существовало ядерного оружия; сейчас, в наши дни, никакие чужеродные формы жизни не смогут противостоять атомному разрушению.
Не думать об этом, не задавать вопросов. Кроме того, пока еще рано.
Кей стала быстро собирать свои вещи, в то время как Сандерсон стал звонить по телефону.
Она подумала, что бы ни случилось, всегда необходимы меры безопасности. За машиной Сандерсона следовала вторая, в которой тоже были агенты службы безопасности; она сопровождала их вплоть до аэропорта Даллз Интернэшнл. Там она остановилась, когда Сандерсон проехал через неприметный служебный въезд в дальнем конце, остановился перед не обозначенным ангаром, где работали люди в униформе, но без знаков различия. Реактивный самолет гудел и был уже готов к отлету, но на нем тоже не было никаких опознавательных знаков.
У наземной команды не было никаких средств связи; Сандерсон просто кивнул им, когда сопровождал Кей по трапу на борт самолета.
Дверь мгновенно закрылась за ними, и трап тут же откатился. Самолет загудел, готовый к отлету. В кабине первый и второй пилоты вместе со штурманом окончательно утверждали маршрут, но просторный пассажирский салон был пуст.
Рассмотрев то, что ее окружало, — кухню, передвижной бар, радио и телевизор, столик для собеседников, даже спальню в задней части, — Кей решила, что самолет оборудован для высших военных или правительственных чиновников и полностью обеспечен обслуживающим персоналом.
Это подтвердил Сандерсон, когда самолет начал разбег по взлетной полосе.
Это, наверно, нехорошо, что у нас нет обычной обслуживающей команды, — сказал он. — Но чем меньше людей, тем меньше риска.
Не извиняйтесь, — сказала ему Кей. — Я счастлива хотя бы потому, что лечу домой. — Она удобно расположилась в кресле, как только они взлетели, и движение самолета стало плавным. — Как скоро мы будем на месте?
Запланированное время полета — приблизительно три часа, — Сандерсон с трудом сдержал зевок, и она взглянула на него.
Устали?
Да, чуток, — он улыбнулся. — Тот диван, на котором я спал в ваших апартаментах, был немного жестким.
Здесь есть спальня, сзади. Почему бы вам немного не отдохнуть?
А вам?
А мне очень удобно здесь, — и она указала на телевизор, затем на кофейный столик перед ней. — Посмотрите, тут еще и свежие газеты.
Сандерсон прищурился.
Я тогда нарушу приказания.
Кей покачала головой.
Не нарушите — немного их подправите. Идите же. Я обещаю, что разбужу вас задолго до того, как мы приземлимся.
Спасибо, мэм, — Сандерсон повернулся и направился в сторону спальной комнаты, на сей, раз не скрывая своего желания уснуть.
Кей смотрела на то, как он уходил. Ничего особенного в том, что человек устал; он дежурил день и ночь, и напряжение сказывалось.
Теперь, когда опасность была позади, она, наконец-то, могла прийти в себя, но усталость пересиливало возбуждающее предчувствие. Майк в порядке, и через несколько часов они будут вместе. Теперь ей следует расслабиться. Обернувшись к кофейному столику, она взяла последние выпуски газеты «Пост энд Таймс». Возможно, там было сообщение или, хотя бы, отчет, пусть даже сокращенный и подвергнутый цензуре, который дал бы ключ к тому, что произошло.
Она ничего там не нашла. Судя по всему, на эту информацию была наложена печать сохранения тайны, или информация еще не дошла до газет.