Я всё делаю, как Иван сказал. Немного погодя приходит соседка и говорит Семёну: «Пойдём Сёма домой. К нам гости приехали». А я и давай её бранить за содеянное. Соседка в ответ ни слова. Ушли они, а следом Турик ушёл. Я вышла на улицу, глядь, а в окнах у соседей ни огонька. Вот тебе и «гости приехали». После этого молоко появилось у коровы.
– А я о чём говорю,– встрепенулся дядя Яша. – колдунов в нашем селе много было. Это они сейчас повымирали и то не все…
Я дядю Яшу не слушаю, я представляю клубок масла, что катится по двору и что он не сам катится, а вокруг него мелькают какие-то тени с длинными и тонкими руками и направляют этот клубок на брёвна. Мне страшно.
Особенно мне страшно, когда дядя Яша начинает рассказывать про летающих и сыплющих искрами змей, что летают с кладбища к тем, кто убивается об умерших родственниках. Дядя Яша говорит, что перед домом того, кто убивается чрезмерно, змей падает на землю и рассыпается, как бы, жаром. А уж в дом идёт человеком, точно похожим на умершего и что они такого змея видели. Что этот змей летал к Матрёне, у которой сына автомобилем задавило, а она по нему уж очень плакала.
Дядя Яша рассказывал, что они с Федюхой в створку окна подсматривали. В дом вошёл вроде бы её сын и с Матрёной разговаривал, только не близко, а на расстоянии, от порога. Выходил из дома он задом, потому как сзади у него хвост и шерсть, чего показывать Матрёне никак нельзя.
Когда змей первый раз прилетел, то у Матрёны соседка была, Марька. Она рассказывала про это так, что сидят они с Матрёной разговаривают, вдруг дверь входная открылась и закрылась, как бы сама по себе. Вроде вошёл кто-то, только Марька никого не видит, а Матрёна с кем-то разговаривает. Затем опять дверь открылась и закрылась и никого.
Два раза к ней этот змей прилетал, после чего знающие люди Матрёну предупредили о том, что как третий раз прилетит, то обязательно её убьёт. Порядок у них такой. Посоветовали ей свечи и лампадку перед иконами зажечь и молитву читать. Помогать читать ей Марька приходила. Прилетать змей в тот вечер прилетал, а в дом войти не мог. Когда увидел, что у него ничего не выходит, то так по углу дома ударил, что из крайнего окна даже рама вылетела.
– Неужели правда!?– Восклицает, притворно удивляясь, Братка.
– А ты Федюху спроси, он скажет. После этого рассказа наступила пауза.
– Я и сама скажу,– прервав паузу, начала баба Даша. – В Ивановке на праздник мужики собрались, заспорили, а среди них Сысой был. Помните Сысоя?
– Кто ж его не помнит, – подтвердил дядя Яша.
– Так вот, – продолжила баба Даша,– Это сваты рассказавали. Заспорили они и чуть ли не до драки. Вадим Парфёнов Сысоя за грудки начал брать. А Сысой и крикни ему: «Полезай на столб!» и пальцем указал. Парфён, как бросится к столбу и мигом макушки достиг, а слезть не может. Это зимой в валенках и полушубке. Сысой ушёл, а мужики начали Парфёна со столба снимать. Столб высокий и гладкий. Пришлось две лестницы связывать, чтоб достать. Кое -как от столба оторвали… Потом ему литр ставили, чтоб на этот столб залез, а он
– А я о чём говорю! – Дядя Яша недовольно хмыкнул и продолжил.– Ладно, Натолий, это давно было, а про Сергунькину свадьбу знаешь, всё совсем недавно произошло. Я на свадьбе не был, а у ихней колитки стоял, когда молодых увозить стали. Лошади в санки были впряжены правленские. Огонь, а не лошади. Федот на облучке. Тронул Федот вожжами коней, а они ни с места. Вперёд шага не могут сделать, только на дыбы встают, как перед стеной какой. Так и не тронулись. Других лошадей впрягли, тогда праздничный поезд и тронулся. Разве, Натолий, ты про это не слыхал? На свадьбе той за молодых стали пить, гости стаканы к губам поднесли, а водка из их стаканов вся в потолок. Ещё налили – и та в потолок. Поняли хозяева что к чему. Гришуньку соседа из за стола за шиворот вытащили и давай ухватом охаживать, а он кричит: «Не бейте! Я больше не буду!» После этого и вино из стаканов перестало в потолок вылетать…
Я верил в эти рассказы и мне было жаль себя, потому как я чувствовал беззащитность перед таинственными силами о которых говорит дядя Яша.