Глава 1
1.
Ширай старалась не морщиться от боли и не плакать. Лишь изо всех сил цеплялась за колючий подол халата, пока ойсинари кромсала её щеку острой рыбьей костью.
- … и создал Олон чертоги по числу ягод в той грозди. Один на другой не похож, все разные, словно камешки на берегу ручья. Поставил он во главе каждого из чертогов по наместнику, блюсти и защищать его наказал, - голос у ойсинари тихий и мягкий, почти шёпот. И Ширай, и остальным девчонкам, сгрудившимся вокруг в ожидании своей очереди, приходилось напрягать слух, чтобы не упустить ни слова. – И зажглись огни, и протянулись от чертога к чертогу сверкающие мосты.
Ойсинари обмакнула кость в плошку с густой черной жидкостью. Её смуглое лицо, уже давно утратившее юношескую свежесть, украшали узоры. При тусклом колышущемся свете казалось, что все вместе они образуют довольно пугающую маску. Первый её элемент в этот самый момент как раз и появлялся на щеке Ширай – элемент, который носили все женщины народа энчи.
По стенам небольшого подземного зала плясали тени, словно облизывая нарисованные в стародавние времена сцены из мифов и легенд. От запаха жженных трав кружилась голова, размеренный шепот ойсинари рождал тихое шелестящее эхо.
Поколения и поколения женщин энчи проводили в этой пещере свои сокрытые от мужских глаз ритуалы. Ширай и еще пять девочек недавно встретили свою седьмую весну, пришла пора и им впервые сюда спуститься. Впервые услышать правду о мире и своем народе, узнать великие тайны. Возможно, однажды наступит день, когда кому-нибудь из них выпадет честь стать следующей ойсинари.
Ширай скосила взгляд на неподвижно сидящую Ашури. Ни на кого взрослые не возлагали таких надежд, как на неё. Никого не приводили в пример чаще, чем её. Никого не хвалили больше. Никто не раздражал Ширай сильнее. Из-под тряпицы на щеке Ашури тянулись дорожки смешанных с кровью чернил.
- Хлопнул Олон в ладоши, и отворились в женщинах двери в Сад Тишины, - рыбья кость вновь впилась в нежную кожу. – С тех пор стали мы рождением и смертью ведать. Выходят сквозь нас в этот мир новые люди, нам же надлежит их обратно в Сад отсылать.
***
«Ву-у-у», - разносилось над долиной, где издавна жили энчи. «То ветер с запада застрял меж каменных столбов и кричит, силясь выбраться», - говорила в такие моменты ойсинари. Из деревни этих столбов не видать, да и вой в ней звучит куда тише. Там же, куда с корзиной в руках пробиралась Ширай, от него было по-настоящему жутко. К её сожалению, именно в том месте росли самые крупные ягоды.
Светило солнце и пахли травы. Чаша долины, идеально круглая, словно кто-то шлёпнул по земле гигантским мячом, утопала в зелени. С высоты виднелась отара овец, белым облаком ползавшая вдоль ручья.
Цепляясь свободной рукой за траву, Ширай карабкалась на склон, очерчивавший границы долины. В войлочных ботах, подаренных по случаю первого узора, прели ноги, но ей слишком хотелось «выгулять» обновку. Рядом взбирался Чанге – соседский мальчишка, увязавшийся за компанию под предлогом того, что без его присмотра она непременно свернет себе шею.
- Да расскажи, жалко, что ли? – проныл он, дёрнув Ширай за рукав так, что она едва не скатилась со склона.
Чанге здорово задевало, что его маленькая соседка, над которой он привык беззлобно издеваться, отныне будет постигать важные тайны, закрытые от него самого. Днем ранее он пытался проникнуть в запретную для мужчин пещеру, чтобы хоть глазком подсмотреть ритуал, но был пойман родной матерью и за ухо утащен прочь.
- Отстань, - уже в который раз буркнула Ширай, награждая его сердитым взглядом.
Ей, конечно, нравилось ощущение превосходства над этим маленьким паршивцем, вечно над ней смеющимся и говорящим гадости, и поначалу она наслаждалась ситуацией. Однако к этому времени Чанге уже настолько её достал, что теперь всё это уже не вызывало ничего, кроме раздражения.
- Просто скажи, что там было, и я отстану, - не сдавался он, настойчиво продолжая дёргать Ширай за халат.
Одно его ухо до сих пор было значительно румяней и пухлей второго.
Ширай попыталась Чанге пнуть, однако тот легко увернулся и издевательски хохотнул. Твёрдо решив его игнорировать, Ширай сжала губы и, сердито сопя, продолжила восхождение.
Теплый ветер ласково ощупывал её израненную щеку, так и норовя залезть под повязку. «Ву-у-у», - всё громче и громче завывал он меж каменных столбов. Они уже показались над склоном – обломанные и обколотые, потрескавшиеся и обтёсанные временем, похожие на кривые уродливые пальцы зарытого под землей гиганта. Ойсинари называла их стражами долины. Ширай старалась не смотреть на то, от чего они защищали – древнюю башню, черным зубом торчавшую на фоне чистого неба.