- Сет Ромли, наш кучер, - представил мужчину Кендрас Эльм. – Сет, это госпожа Ширай, наш проводник.
Ширай при этих словах напряглась: она пока не придумала, как будет вести людей в долину, не зная дороги.
- Пу-уть лежи-и-ит за горизо-о-онт, - запел вдруг Сет Ромли, приветливо улыбаясь Ширай. От неё не укрылся любопытный взгляд, задержавшийся на её ричкере. – Кто-о пройдёт его со мно-о-ой? Кто-о отыщет этот пу-у-уть…
- Я же, собачий ты потрох, ясно выразился! – проорал у повозки воин, швыряя что-то на землю. - Еще одна песня, и я вколачиваю дудку тебе в глотку!
При виде того, с каким угрожающим видом он к ним направился, Ширай невольно опустила руку на маленький нож, висевший у неё под халатом на поясе. Мелькнула мысль, что надо бы переложить его поближе: не всегда будет время рыться в слоях одежды, чтобы его достать.
- Ну-ну, - преградил воину путь Кендрас Эльм. – В этот раз Сет не играл на дудке, он честно исполняет вашу просьбу…
- Это не просьба. Это не просьба! – воин в ярости оттолкнул возникшие перед ним примирительно вскинутые руки. – Я вобью эту сраную дудку…
- Кстати, это госпожа Ширай, наш проводник, - поспешил сменить тему Кендрас Эльм. – Госпожа Ширай, Линнет Кел будет отвечать за безопасность нашего путешествия...
- Если сам раньше нас не поубивает, - донесся со стороны трактира глухой и гнусавый голос.
В открытых дверях стоял еще один мужчина, молодой и довольно статный. Задрав голову, он затыкал нос окровавленным платком. Зажатая во второй руке куртка волочилась краем по земле. Светлая рубаха, слишком легкая для этого зябкого утра, мокро липла к груди.
- Эй, Кендрас, - прогундосил мужчина с всё так же задранной головой. – Держи этого психа на поводке. Он у тебя бешеный.
Ширай снова пожалела, что рядом не было Чанге. Линнет Кел, и без того уравновешенный, как раненый вепрь, и мирный, как голодный воав, взбеленился пуще прежнего. Глядя на его вздувшиеся на висках сосуды, на стиснутые кулаки и свирепый оскал, Ширай малодушно прикидывала, а не сбежать ли под шумок со двора. Тут вот-вот грозила развернуться безобразная бойня.
- Господин Онсин! – в отчаянии воскликнул Кендрас Эльм, взмахивая руками и поспешно преграждая Линнету Келу дорогу. – Ну я же просил!
Ширай попятилась и огляделась в поисках укрытия. К её удивлению Сет Ромли всё так же беззаботно рылся в своей сумке, что-то мурлыча себе под нос, и, похоже, совершенно не боялся, что и его могут задеть.
- А что я-то?! – Онсин небрежно закинул куртку на плечо. Кем бы он ни был, осторожности ему тоже не хватало. – Это я, что ли, на людей бросаюсь? Я, что ли, виноват?!
- Спросил он с искренним недоумением, и попранная непорочность звучала в его словах, - впервые заговорила сидевшая в повозке женщина, выпуская колечко дыма. Голос у неё был низкий и глубокий.
- А? – обернулся к ней Онсин, опуская, наконец, голову и позволяя Ширай себя разглядеть.
Мокрые рыжеватые волосы липли ко лбу и вискам. Похоже, Онсин пытался умыться, но только размазал кровь – через скулу тянулась оплывшая красная полоса. Его левый глаз был подбит, причем уже давно – синяк успел почти сойти. Нижнюю часть лица по-прежнему скрывал платок. В общем и целом разглядывать было особо нечего.
Почувствовав чужой взгляд, Онсин обернулся к Ширай.
- Пресвятые заступники, что ты со своим лицом сделала?! – воскликнул он, забывая обо всем остальном. – Кошмар-то какой!
Ширай слышала подобные вещи не раз и не два. Они давным-давно перестали её задевать, однако это не значило, что к людям, их произносящим, она испытывала хоть какую-то симпатию. Онсин исключением не стал. Впрочем, не то чтобы она шла сюда заводить друзей.
- Это традиция народа, к которому принадлежит госпожа Ширай, - Кендрас Эльм, кажется, очень жалел, что не может бросить своего буйного спутника и побежать затыкать рот болтливому. – Господин Онсин, проявите уважение.
Линнет Кел раздраженно оттолкнул сдерживавшие его руки, вытащил из-за пазухи плоскую табакерку. Щелчком откинув крышку, зажмурился и втянул носом содержимое.
- Он впервые в Хордиме, поэтому ему такое в диковинку, - продолжал Кендрас Эльм, пытаясь примирить всех со всеми. – Госпожа Ширай, умоляю, простите его за грубость.
Ширай не стала ничего отвечать. Онсин не представлял опасности, во всяком случае, прямо сейчас, так что можно было его игнорировать. А вот с Линнета Кела глаз явно спускать не стоило.