- Пфф, Кендрас? – Сет Ромли обернулся через плечо и с иронией посмотрел на Ирви Хансина. – Сам-то веришь? Хрюшка плюхнулась в овра-а-аг, вылез из-под снега рак. Полетел дождь снизу вве-е-ерх, щука влезла на орех. Вот такие чудеса-а-а, открывай скорей глаза.
Орна Лэнси выдохнула вихрящееся облако дыма.
- Беспечными птенцами летели они на огонь, принимая его за прекрасный цветок, - задумчиво проговорила она, вынимая трубку изо рта. – Не думая о том, что их перья могут обратиться в пепел.
- Что за чушь ты всё время несешь? – раздалось с пола.
Онсин с трудом сел. Морщась и охая, потер виски. Ширай отметила, что его нос выглядел куда лучше, опухоль почти спала. Синяк же и вовсе исчез.
- Какие, комод тебе в сраку, птенцы? Что ты куришь? Что ты, и барсука плешивого туда же, пьёшь?! А-а-а, голова болит… Что за гадость ты мне споила?! Психи! Меня окружают психи! Один лишь Кендрас нормальный, да и тот идиот, - вдруг Онсин замолчал, принюхался и уже другим тоном спросил: - Фу-у-у, откуда так рыбой воняет?
Орна Лэнси смотрела на него и молчала.
- А ты сама почему поехала? – спросил её Ирви Хансин, игнорируя Онсина.
- Чудеса-а-а, чудеса-а-а, миром правят чудеса-а-а…
- Я вам серьезно говорю, рыбой воняет. Шмыг-шмыг. Не чувствуете, что ли?
- Так деньги же платят, - Орна Лэнси осторожно постучала трубкой о борт повозки, вытряхивая содержимое на дорогу. – Чего отказываться?
- Ой, фу, так это от тебя! – Онсин обвиняющее уставился на Ширай. – Ужас, дышать невозможно. Разбейте мне кто-нибудь снова нос.
Он заворочался, пытаясь подняться, потом вдруг замер, о чем-то подумал, протянул руку и задрал Ширай подол халата.
- Штаны, - разочарованно протянул Онсин. – А так хотелось узнать, под одеждой она тоже вся размалеванная, или только лицо испоганила.
Ширай захотелось исполнить его просьбу и повторно расквасить ему нос, благо для этого нужно было лишь немного поднять ногу. Орна Лэнси и Ирви Хансин вмешиваться явно не собирались, хотя, кажется, довольны произошедшим не были. Ширай пожалела, что Линнет Кел ехал отдельно: уж он-то бы давно Онсину вмазал. Пожалуй, стоило держаться поближе к нему. Если его не раздражать, то такое соседство могло принести много пользы.
Что же касается остальных…
От Ширай больше не зависела ничья смерть. Она больше не была опорой своего народа, его утешением и надеждой. Отпала необходимость казаться сильной, мудрой и величественной. Так что ничто не мешало сделать это путешествие чуточку приятней для себя и чуточку невыносимей для всех остальных.
Глава 3
Стоило путникам миновать развилку, как у повозки отвалилось колесо.
- Ну, значит, так было суждено, - вздохнул Кендрас Эльм, оценивая ущерб.
- Не-ет, – издевательски протянул Линнет Кел, улыбаясь так, что становилось жутко. – Просто кто-то из всего многообразия телег и карет, что мы посмотрели за последнюю неделю, выбрал эту гнилую развалюху.
С каждым последующим словом его самообладание всё истончалось и истончалось. Конец фразы он уже чеканил сквозь зубы, едва ли не клокоча от ярости.
- А я предупреждал? Я предупреждал! Сколько раз я предупреждал?!
Остальные угрюмо молчали, но явно разделяли чувства Линнета Кела.
Он вместе с Ирви Хансином держал борт разгруженной повозки, пока Сет Ромли пытался приладить колесо на место. Онсин, шарахнувшийся при падении головой о борт, сидел на обочине и зажимал разбитый лоб окровавленным платком. Ему, как главному пострадавшему, разрешили в ремонте не участвовать. Орна Лэнси бродила вдоль дороги и искала в траве свою выроненную трубку.
Ширай тоже рыскала в зарослях неподалеку. В детстве её немного учили разбираться в лекарственных растениях. И хотя познания её в них были довольно скудны, в пути могли пригодиться даже они: не хватало еще до прибытия в башню умереть от поноса или кровотечения.
- Госпожа Ширай, не отходите далеко, - крикнул ей Кендрас Эльм, тоже хватаясь за борт повозки.
- Она ж не понимает по-эрмирски, - буркнул Онсин. – Смысл орать?
- С чего вы взяли? – удивился Кендрас Эльм. - Всё она прекрасно понимает.
Взгляд Ширай упал на длинные широкие листья, немного напоминавшие подорожник. Это растение она знала – от его сока спустя какое-то время начинала зверски зудеть кожа. Нехорошо улыбнувшись, Ширай замотала ладонь полой халата и оторвала листочек поядрёней. Осторожно взяла его «голой» рукой и, стараясь едва касаться, понесла обратно к повозке.