Чуть позже, напившись и умывшись, Ширай вытиралась рукавом и отстраненно обозревала окрестности. Деревня стояла на возвышении. С той точки, где находился колодец, открывался хороший вид.
Внизу у подножья холма шелестел лес. За ним начиналось лоскутное покрывало полей: желтоватых, светло-зеленых, даже розовых - в зависимости от того, что на них росло. Его прорезал широкий и светлый тракт, соединявший Хордим со столицей; поднимал облако пыли отряд скакавших прочь из города всадников.
Ширай закрыла глаза и с удовольствием подставила лицо свежему ветру. После долгих лет жизни в пропахших нечистотами трущобах это было прекрасно.
Немного так постояв, Ширай вылила из ведра грязную воду, подняла с земли сумку и с легким сожалением пошла назад, к своим спутникам.
К некоторому её удивлению, пока большая их часть толпилась вокруг повозки, пристроенной у входа в мастерскую, Онсин послушно сидел на заборе отдельно от всех и не пытался участвовать в обсуждении сломанного колеса.
- Хо-хо! – воскликнул он, явно радуясь появлению компании. – А давай сильнее тебя поскребём! Вдруг и остальное сойдёт?
С раздражающей ухмылкой уставился на лицо Ширай.
Та просто прошла мимо. Денег у неё было немного, и бестолково тратить их она не собиралась, однако в этот момент Ширай решила, что незачем отказывать себе в маленьком удовольствии. Кто-нибудь в деревне наверняка смог бы продать то, что ей для этого требовалось.
Кендрас Эльм разгружал повозку, чтобы плотник мог ей заняться. В одиночестве: взбешенный Линнет Кел запретил кому-либо ему помогать. Мол кто виноват в том, что они тут застряли, тот пусть и работает. Кендрас Эльм не роптал. Раз за разом забирался в «их развалюху», вытаскивал из-под скамьи очередной мешок или ящик, относил их в любезно выделенный им под склад угол мастерской, возвращался обратно. Остальные стояли рядом и, привалившись к немного покосившемуся плетню, наблюдали за его ходками.
- Готово будет только утром, - мрачно сообщил Ирви Хансин тем, кто не присутствовал при разговоре с плотником. – И то лишь потому, что по моей просьбе мастер согласился поработать ночью.
При словах «по моей просьбе» он выразительно посмотрел на Онсина. Словно намекая: «Ну, что я говорил?»
- Ну, стрекозу тебе в печень, Кендрас! – возмущенно гаркнул тот. – Какого лиха?! Не успели от города отъехать! Неужели не мог нормальную повозку купить?!
- Мастер предложил её просто сжечь, - вздохнул Сет Ромли. – Пла-амя пыла-ает в наших сердца-а-ах…
Линнет Кел выразительно на него посмотрел, и песня немедленно захлебнулась.
- Да ладно вам, мы же никуда не торопимся, - отозвался Кендрас Эльм, останавливаясь перевести дух. – Подумаешь, немного задержимся. Просто считайте это…
- Небольшим приключением, - буркнула Орна Лэнси, угрюмо дымя своей трубкой. – И ни одна тучка сожалений не омрачала ясное небо его души.
В общем, в этот раз Кендрасом Эльмом оказались недовольны все. Ширай невольно испытывала к нему симпатию из-за его вежливого с ней обращения, однако тоже считала дураком. Она добыла всё, что хотела, и теперь держала в руках неприметный холщевый мешок, в котором лежало немного зерна и керамический горшок с плотной крышкой.
- Вы лучше скажите, где мы ночевать будем? – кашлянул Сет Ромли.
Оставив Кендраса Эльма и дальше таскать ящики, они пошли вдоль деревни стучаться в дома и проситься на постой. Сет Ромли с Орной Лэнси в одну сторону, остальные в другую. Местные жители смотрели на Линнета Кела, высокого, крепкого и как раз пребывающего в своем голодно-воавьем настроении, и почему-то даже за деньги не хотели пускать к себе гостей.
- Вот видишь, это всё из-за твоей рожи, - нравоучительно втолковывал Ширай Онсин после того, как им отказали в очередном доме. – Ты всех пугаешь.
Линнет Кел в ярости пнул лежавший на дороге камень. Тот отлетел на другую сторону улицы и с грохотом врезался в забор, распугав гулявших там кур. Истерично залаяла собака. Линнет Кел стоял весь красный, тяжело дыша, и его сжатые кулаки мелко подрагивали. Глядя на его перекошенное злостью лицо, Ширай невольно отпрянула, Онсин вжал голову в плечи.
- Слушай, проведай Кендраса, - предложил непуганый Ирви Хансин, познакомившийся с Линнетом Келом уже после того, как тот подышал из своей табакерки, а потому толком не видевший его в гневе. – Вдруг его там ящиком придавило, и он лежит при смерти? Мы тут сами закончим.