Туманные облака незаметно приняли причудливые формы, превратившись в необычных зверей, и начали меня окружать. Они то и дело пытались стегнуть меня внезапно вырастающими туманными щупальцами, но я легко от них уворачивался. Лениво уклонился от туманного волка со множеством хаотично расположенных лап, чуть отодвинулся в сторону, чтобы пропустить мимо себя неуклюжую туманную муху, и начал, наконец, осознавать, что во всём происходящем есть что-то неправильное. Я попытался сосредоточиться и быстро понял, что мой нос что-то щекочет. Нос… щекочет… я не успел толком удивиться этой странности, как туманные звери незаметно ушли на задний план, в носу невыносимо засвербело, и я чихнул, окончательно просыпаясь.
Я лежал, уткнувшись лицом в землю; похоже, одна из травинок попала мне в нос, вот она и заставила меня проснуться. «Это был сон, что ли?» — отстранённо удивился я. Образы туманных тварей ещё мелькали на краю сознания, но я очнулся уже достаточно, чтобы понимать, где сон, а где реальность. Реальность пахла чуть влажной землёй, молодой травой и только что вылезшими грибами — в общем, обычным набором лесных запахов.
Потом пришли воспоминания, и стало вообще ничего не понятно. Где тот куст? Где Федя? И если Федька меня действительно застрелил, то почему я чувствую себя совершенно здоровым? Я рывком перевернулся и сел. Никаких подозрительных кустов рядом не было, и Фёдора тоже нигде не было видно. «Мне это всё приснилось, что ли?» — в полном недоумении спросил я сам себя вслух. Ситуацию этот вопрос никак не прояснил, но звук собственного голоса немного успокоил.
Я посмотрел вокруг. Ручей с рубинами куда-то исчез, и никаких гор рядом тоже не было видно. Я сидел прямо на земле в обычном лиственном лесу — именно в лесу, а не в тайге. Привычных елей и кедров поблизости не было; вокруг шелестели листьями совершенно незнакомые мне деревья — похожие на привычные мне деревья средней полосы, но всё-таки немного другие.
Наконец, я додумался обратить внимание на себя и обнаружил, что сижу на земле совершенно голый, при этом крепко сжимая в руке пистолет. «Лучше бы они мне вместо пистолета штаны оставили», — ошарашенно пробормотал я, не вполне, правда, представляя, кто такие эти «они», и зачем им могли бы понадобиться мои штаны.
Чувствовал я себя прекрасно, и это наводило на мысль, что Федя, стреляющий мне в спину, тоже был всего лишь сном. Может, я просто лунатик? Во сне разделся, а потом мне приснилось, что Федя меня убивает, и я схватил пистолет. А потом во сне ушёл куда-то, где нет ни тайги, ни гор. Вёрст где-то так за двести прогулялся во сне. О лунатиках я, правда, почти ничего не знаю, но очень сомневаюсь, что они способны уходить настолько далеко.
Я посмотрел на пистолет в руке ещё раз — да, это действительно был мой пистолет, тот самый, что я в последний момент сумел вытащить из кармана. Сразу ярко вспомнилось, что я успел снять его с предохранителя, но не выстрелил — и сейчас он в самом деле был снят с предохранителя и заряжен. А потом мой взгляд упал на руку, и рука показалась мне незнакомой. Когда-то, ещё подростком, я здорово распорол руку о гвоздь, торчащий из доски. Серьёзных сосудов этот гвоздь не повредил, но крови было много, и когда рана зажила, после неё остался хорошо заметный шрам. Так вот, шрама на руке больше не было, хотя рука по всем признакам была очень похожа на мою и, вероятно, действительно была моей. Я внимательно осмотрел всего себя: тело было определённо моим — во всяком случае, насколько я себя помнил, — но все до единого дефекты вроде шрамов и родинок исчезли без следа.
Может быть, я и в самом деле умер и сейчас нахожусь в загробном мире? Может, здесь и положено ходить голым? Может, там, за деревьями, стоят столы с едой и питьём, а вокруг бродят голые праведники и праведницы, пьют, едят и разнообразно развлекаются? То есть, получают в награду то, чего им в праведной жизни не доставалось. Непонятно, правда, с чего вдруг меня зачислили в праведники, и с какой целью мне оставили пистолет — если для отстрела попавших сюда по ошибке недостойных, так для этого единственного патрона маловато, да и какой может быть отстрел в загробном мире? Я ещё немного пофантазировал на эту тему, но всё это выглядело уже таким безумным бредом, что я окончательно выбросил мысли о загробном мире из головы.
Можно было бы снова лечь и спокойно дожидаться санитара с уколом, но от этой идеи я отказался сразу же. Сны не бывают настолько яркими, да и насчёт бреда тоже есть серьёзные сомнения. Невероятная детальность окружения, звуки, запахи, ощущения лёгкого ветерка и колючей прошлогодней травы — всё говорило о том, что вокруг самая настоящая реальность. А значит, очень скоро я захочу есть, мне понадобится где-то спать, а ночью я наверняка буду мёрзнуть. Да и без обуви по лесу не особо походишь, если ты, конечно, не какой-нибудь лесной дикарь. Хочешь не хочешь, а надо срочно искать людей.