— Он вроде не собирается восставать, — решила объяснить она, — но лучше на это не полагаться. Вдруг у него ещё осталось сколько-то эссенции, тогда он смог бы понемногу выкарабкаться. Мы же не хотим, чтобы он ожил?
— Нет, этого мы точно не хотим, — согласился я. У этого персонажа и в самом деле имела место нездоровая склонность оживать. — Нам бы надо его похоронить как-нибудь…
— Хоронить нельзя, — решительно отказалась она. — У него же могут быть друзья или родственники, они будут его искать. И найдут обязательно. Если он будет похоронен, они поймут, что его убили, будут искать уже нас. И вполне могут найти. А так его звери объедят, кости разбросают, тогда они подумают, что он просто нарвался на сильного зверя.
Ну-ну. Даже я на такую хитрость вряд ли бы купился.
— Если так, тогда не стоило ему голову отрубать, — заметил я. — Сразу же видно, что голова именно отрублена, а не отгрызена. Если кто-то всерьёз его смертью заинтересуется, то быстро сообразит, что звери голову не отрубают.
— Если кто-то всерьёз заинтересуется, то быстро сообразит, что звери добычу не раздевают перед тем, как съесть.
— Аргумент, — вынужден был признать я. — Ну что, пойдём искать новое место?
Света уже стало заметно меньше, и день явно клонился к вечеру. Как-то неправильно клонился — солнце всё так же стояло в зените, просто стало светить меньше. Эффект меня очень заинтересовал, но я решил отложить разговор об этом на потом — пока что хватало и более насущных вопросов.
— Давай хоть познакомимся, что ли, — предложил я, когда мы, наконец, обустроились на другой полянке минутах в двадцати ходьбы от первой. — Как тебя зовут?
Обустроились, надо заметить, вполне неплохо. Спутница оказалась запасливой, как матёрая белка — у неё в рюкзаке нашлись и пара ковриков из какого-то вспененного материала, и лёгкий тент, с виду непромокаемый, и топорик, которым она моментально нарубила сухих веток для костра, даже не подумав как-то меня задействовать. Очень самостоятельная девица, настоящая подруга первопроходца.
— Арна, — отозвалась она. — Из Стеров.
— Истерова? — подавив улыбку, переспросил я.
— Из рода Стер, — поправила меня Арна. — А ты кто?
— Артём Бобров, — в свою очередь представился я.
— Артём из Бобров? То есть Артём Бобёр?
— Нет, Артём Бобров, — терпеливо поправил я. — Не из Бобров, а просто Бобров.
— А род твой как называется? — она непонимающе смотрела на меня.
Как называется мой род? Вроде простой вопрос, но так вот сразу и непонятно, что ответить.
— Ну, мы Бобровы, — так-то ответ очевиден, вот только есть у меня подозрение, что мы немного о разных вещах говорим.
— Если вы Бобровы, значит, ты Бобёр, — безапелляционно заключила Арна.
— Нет, и не зови меня Бобром, пожалуйста, — хмуро сказал я. — Зови Артёмом.
Дурную привычку лучше не доводить до привычки и обрубать с самого начала. Бобром меня звали в школе, и этого мне вполне хватило.
— Имя какое-то нерусское, — с сомнением заметила она.
Ну да, не то что исконно русское имя Арна Стер.
— Буду тебя Арти звать, — решительно заявила она.
— Зови Арти, — сдался я.
Девушка успела умыться в ручье и оказалась довольно симпатичной и совсем молодой, даже моложе, чем я сначала подумал. Лет семнадцати, наверное, вряд ли намного больше. Что сразу заставило меня вспомнить об одном моменте, из-за которого я чувствовал себя не совсем спокойно.
— Слушай, Арна, а почему ты меня всё время старшим зовёшь? Я, конечно, постарше тебя, но не настолько уж сильно.
— Я зову тебя Старшим, потому что ты Старший, — рассудительно ответила она. — Раз ты пользуешься эссенцией, значит, ты Старший, как же иначе?
— Никакой эссенцией я не пользуюсь, — я с недоумением посмотрел на неё. — С чего ты это взяла?
— Вот смотри, — она показала мне открытую ладонь и начала загибать пальцы. — Первое: ты сумел освободиться, когда он тебя обездвижил…
— Он просто глаза от меня отвёл, — объяснил я.
— Вряд ли поэтому, — покачала она головой. — Может, это тебе немного и помогло, конечно, но совсем немного. Я вот смогла встать только после того, как он издох, да и то не сразу. Идём дальше, вот второе: ты смог взять его нож…
— А с ножом-то что не так? — удивился я, вытащил нож и повертел его в руках. — Нож как нож, только что узоров на нём многовато. Выглядит, как сувенирный какой-то.
— Вот именно! — кивнула она. — Тебе это нож как нож, а мне бы сразу стало плохо, если бы я его в руки взяла. И вот тебе третье, самое главное: ты его этим ножом смог убить. Если бы я этот нож в него воткнула, то этот урод просто высосал бы из меня жизнь через нож, со смешками и прибаутками. А ты сам его эссенцию забрал, поэтому он и помер.