— А вы далеко сидите?
— Да нет, вёрст сто всего, — он небрежно махнул рукой. — Нормальная тропа почти до лагеря есть, а на треть пути даже хорошая дорога пробита.
Действительно недалеко — если тропа нормальная есть, то можно и дней за пять добраться. Но и не сказать, что рядом, и если я туда просто так приду, то покажу этим, что готов на любые условия, и что меня можно нагибать.
— Знаешь, Федя, давай так сделаем: вы мне сразу платите аванс пять гривен. Если договоримся, то он в счёт договора пойдёт, а нет, так мне не так обидно будет без толку за сто вёрст смотаться. Так и вам стимул будет договариваться, и мне какой-то интерес.
— Жёстко давишь, Тёма, — с укоризной повторил он.
— Я не Тёма, я Артём, — с напором сказал я, пристально на него глядя. — Или так, или мы не договорились.
— Тяжёлый ты человек, Артём, — покачал головой Федя. — Ладно, послезавтра на рассвете здесь встречаемся.
Я всегда любил утренний город, когда ночная публика уже угомонилась, а нормальные люди только начинают просыпаться. Когда улицы тихи и пустынны, и город выглядит незнакомым и странным, как бы ненадолго замирая вне времени перед тем, как люди вновь заполнят его своей мелкой суетой. Звучит поэтично, а для такого простого парня, как я, даже слишком поэтично, но предутренний город к подобным мыслям действительно располагает.
Трактир «Песок и камни» тоже был тихим, но в окнах первого этажа уже виден был неяркий свет. Я толкнул дверь и вошёл — за стойкой никого не было, но один столик был занят и заставлен тарелками. За ним Федька с Михой и сидели.
— Долго спишь, Артём! — недовольно заявил Федя.
— С чего бы вдруг такая претензия? — удивился я. — Время полпятого ещё. Вы что, давно меня ждёте?
— Мы уже и позавтракать успели.
— Так и я уже позавтракал.
— Да? — Федя озадаченно поскрёб затылок. — Ну ладно тогда. Так что, Дерево, тронулись?
Михей не стал отвечать, а просто молча встал и неторопливо надел стоящий рядом с лавкой рюкзак. Ну, хоть этот не болтливый, а Федьку я как-нибудь перетерплю.
— Что за ружьё с собой взял? — кивнул на чехол у меня за спиной Федька, когда мы уже вышли из трактира и двинулись по улице.
Вопрос мне не понравился. Не то чтобы в таком вопросе было что-то особенное, просто не доверяю я им совершенно, и в любом вопросе вижу какой-то подвох. Потому что нет у Феди ни малейшей причины интересоваться моим ружьём.
— Переломка обычная, — неохотно ответил я.
— А, понятно, — успокоился он.
Чего он ожидал — что я боевую винтовку возьму? Впрочем, я бы, пожалуй, и взял, если бы она у меня была — исключительно из-за спутников, и не в последнюю очередь из-за того же Феди. А так-то моя старая, ещё отцовская переломка в тайге гораздо полезнее — заменить патрон на нужный в одностволке можно куда быстрее и проще, чем в каком-нибудь автоматическом ружье. Да и не стреляют в тайге очередями. Против крупного зверя моё ружьё, конечно, не годится, но крупный зверь мне и ни к чему — даже завали я, к примеру, лося — что мне с ним делать? А хищников сейчас можно не бояться — лето, зверь сытый, и с человеком предпочитает не связываться. Разве что не повезёт наткнуться на медведицу с медвежатами, но и там ничего тебе не грозит, если поведёшь себя правильно.
Правда, одностволкой мой арсенал не исчерпывался, но Федю я насчёт этого просвещать не стал. Лишние знания ведь лишние печали, а зачем печалить человека без нужды? В боковом кармане, прямо под рукой, у меня был пистолет — тоже однозарядный, к сожалению, зато лёгкий и плоский, и в кармане совершенно незаметный. Попал он ко мне случайно ещё в то время, когда я учился в школе. Случилась у нас тогда неподалёку очередная бандитская разборка — со стрельбой и трупами, как положено. Вот этот пистолет в горячке боя и отлетел в густую траву, а я его потом нашёл. Сначала хотел выбросить — однозарядки под стандартный винтовочный патрон редкостью не были, у нас их даже подростки делали, — но потом до меня дошло, что это вовсе не обычная пацанская самоделка. Выглядел этот пистолет не особо презентабельно, но если взглянуть на него повнимательнее, сразу становилось ясно, что делал его хороший мастер, а непрезентабельный внешний вид ему придали специально, чтобы не бросался в глаза. Оказалось, что у этой однозарядки имеется очень надёжный предохранитель, который при этом снимался одним движением пальца. Этот пистолет сделали для того, чтобы было безопасно носить его заряженным, и сделали его специально для скрытого ношения, как оружие последнего шанса. Прошлому владельцу, правда, он не помог, хотя из него явно выстрелили. Надеюсь, мне из него стрелять всё-таки не доведётся.