— Прости. — Я смущенно отвел глаза, но она и не подумала поправлять юбку. — И я не говорил про любовь. Яра мне понравилась, очень понравилась, а ты меня ее лишила.
— Ой ли. Лишила. — Звонким колокольчиком расхохоталась Василиса. — Найди Бельского и беги к своей Яге, слова не скажу, ну а до тех пор, уж извини. Не могу я дать тебе в руки такой козырь как Морановна с задуренной романтикой головой. — Объяснять больше ничего она не стала, да этого и не требовалось, спорткар тормознул перед аккуратным двухэтажным зданием, что удивительно для этого города, здание было довольно старым, да с хорошим ремонтом, но было в нем что то одновременно уютное и монументальное, красный кирпич, явно не современный, арки. На фасаде кирпичом же выложены замысловатые узоры, а на углу здания, настоящая каменная горгулья, как в Европе.
— Купеческий дом. — С гордостью пояснила Василиса. — Девятнадцатый век, с точки зрения архитектуры совершеннейшая безвкусица, видимо у владельца денег было немеряно, и он в одно строение умудрился впихнуть все самое дорогое и нарядное, что когда-либо видел. Там даже два тайных хода есть представляешь?
— Зачем тогда восстанавливать было, если безвкусицу? — Удивился я.
— История. — Очаровательно улыбнулась Василиса. — Хобби у меня реставрация старых зданий, жаль в Караваеве их только два, вокзал и вот это. Это, кстати и есть твое новое место работы, «дом с чертом», почти все помещения там на реставрации, я материалы нужные найти не могу, но один кабинет, допросная и камеры для задержанных в распоряжении полицейского отделения. Все! Иди работать. — Я выбрался из машины и встал лицом к кричащему кирпичному фасаду. — Да! Дим! — Позвала меня Василиса. — Держи! — Я повернулся к ней и еле успел перехватил темный предмет, летевший мне в лицо, как только мой кулак сжался на нем, машина взревела и умчалась проч. Я так и остался стоять, провожая ее взглядом сжимая в руках, что-то мягкое и чуть влажное. Разжав кулак, я брезгливо отшвырнул предмет прочь от себя, там были кружевные трусики.
— Подбери быстрее, дурак, пока никто не увидел. — Рядом со мной оказался волк, я нагнулся и схватил трусики с тротуара, пока волк настороженно осматривался по сторонам. — Уф. — Удовлетворенно выдохнул зверь. — Вроде никто не заметил.
— А что было бы, если бы заметили? — Я брезгливо запихал предмет туалета в карман, никогда не понимал, что у людей за фетиш по чужому ношенному белью, для меня это было что то грязное, в смысле спереди желтое, сзади коричевое, и никакого сексуального подтекста под собой не несло, нет, конечно мне нравилось красиво белье, на красивых женщинах, но чтобы вот так, носить чужие труселя в кармане, это было… неприятно.
— А суди сам. — Оскалился волк. — Василиса, никогда ничего не делает просто так, она хочет от тебя избавиться, по крайней мере вчера точно хотела, а сегодня, она вручает тебе свои трусики. А теперь подумай, об этом каким то образом узнает Кощей, и что он с тобой после этого сделает, он собственник и никогда не позволит чужому мужчине прикоснуться к своей супруге, малейшее подозрение и ты труп, так что, об этом случае никому не говори, а от бельишка избавься, только без свидетелей, ну или спрячь понадежнее, если вещичка дорога как память.
— Избавлюсь. — С уверенностью заявил я, подошел к двери и подергал за ручку, дверь не поддалась.
— Что? Заперто? — Сочувственно поинтересовался волк. — Так открывай!
— Чем? — Не стал я обращать внимания на его иронию. — Ключи мне не дали.
— Эх — Вздохнул серый. — Дима! Ты Дурак? — Во взгляде зверя была вся мировая скорбь, такой тоски не было даже во взгляде еврейской мамы, сын которой после окончания престижного института заявляет ей, что хотел бы бросить все и уехать с бродячим цирком. — У тебя разрыв трава в кармане. Доставай, ткни в замочную скважину и вуаля. — Я сделал как он велел и действительно, замок щелкнул и дверь открылась, впуская нас в прохладное, пахнущее сырой штукатуркой помещение.