Лет десять назад шли очень жаркие споры, считать ли личностью киборгов, если в них разумы живых и допустимо ли определение живых к тем, кто заменил в себе половину биологической составляющей на это самое железо?
— Если хочешь, давай закажем, - добавила она, переводя взгляд на Михаила.
— Никогда не понимал этого фетиша на горничных, - признался он.
— О, я сейчас тебе объясню! Это все тот же инстинкт власти, совмещенный со стремлением размножаться с разными самками, дабы обеспечить выживаемость потомства. В навязанной традиции моногамного брака, все женщины вокруг превращались в запретный плод, отсюда такое стремление и фетишизация служанок и монахинь, например, а также незримый социальный аспект, когда твоя жена уже состарилась, а рядом ходит молодая и свежая девушка, которую ты не видишь в бытовых условиях. Чуть позднее служанки сменились секретаршами, но общий принцип сохранился, и уж ты...
— Хватит! - замахал руками Михаил.
— Отменить заказ на домовую? - поинтересовался голос.
— Это что еще такое?
— Это Арчи, искусственный помощник и хороший пёсик, да, кто тут у нас хороший песик? - заворковала Маркета, стремительно приседая и начиная тискать голограмму песика.
Михаил озадаченно заморгал, в то же время обнаружив, что его манопе предоставлен доступ к этому самому Арчи. Он мог заказывать и приказывать дому, перестраивать его, по желанию, и эта часть внезапно заинтересовала Михаила.
Любые материалы, формы и размеры, хватало бы кредитов, то есть энергии и рейтинга, потому что нельзя было просто так взять и воткнуть замок посреди города. Что-то привозили, что-то производили на месте, можно было вообще все синтезировать, пусть это и обходилось дороже. Основой строительства, устраивавшей подавляющую часть населения, являлся особый порошок, изменявший свои свойства под воздействием дега-поля, и это и позволяло задавать и создавать конструкции любой формы за кратчайшие сроки.
Схожий принцип использовался в тренировочных боккенах.
Как вот этот дом, в два этажа, с башенкой и прочим, заказанный Сванди потому, что рядом не было уже готового подходящего. Изменение формы и свойств позволяло прокладывать все необходимые коммуникации внутри стен, но со временем эта часть умерла и практически не использовалась из-за распространения беспроводных технологий.
— Слушай, но зачем все это? - спросил Михаил, выныривая из сети и попутно проверяя фундамент.
— Наигрался? - спросила Сванди в ответ, отпуская Арчи. - Я тоже. Пойдем, прогуляемся.
Они вышли из дома, и Михаил увидел, что солнце скрылось за тучами, возможно даже искусственными. Без отблесков солнца на воде, море вокруг выглядело еще более захватывающим дух и Михаил не мог сдержать рвущегося наружу восторга, одновременно с этим отмечая, что Сванди смотрела довольно равнодушно.
Мимо прошла пара мужчин, ожесточенно споривших о чем-то непонятном.
Сванди указала рукой, и они начали спускаться по тропинке к берегу, а Михаил невольно хмыкнул.
— Словно и нет никаких высоких технологий, - пояснил он. - Как сотни лет назад, спуск ногами по тропинке к морю.
— Если хочешь, можно заказать...
— Лучше ответь на прошлый вопрос, зачем ты заказала все это? - Михаил дернул головой, пытаясь указать за спину, где остался их новый дом.
— Чтобы ты мог учиться и работать без помех, - уверенно ответила Маркета.
— Я?
— Ты.
— Но я же не просил ни о чем таком!
В пылу возмущения, Михаил едва не споткнулся о бурно совокупляющуюся парочку, которые и не подумали прерываться. Он сбился с мысли, а Маркета просто равнодушно прошла мимо, продолжая движение вниз по тропинке.
— Ты согласился жить вместе, мне показалось это естественным, - пояснила она.
— Как вы вообще отличаете бескорыстную помощь от обмана и вымогательства? - переключился сбившийся Михаил.
— Также, как и распознаем готовящиеся преступления, - пожала плечиками Сванди, покрутила локон. - Я не специалист, могу лишь выдать справку из сети, но ты и сам ее можешь посмотреть.
— А кто формирует эти справки? В мое время не слишком доверяли википедии, - поделился Михаил.
Его так и тянуло оглянуться на ту парочку, но он сдерживался. Пусть даже Сванди сказала, что не ревнива, но как-то это все было... не так. О чем и говорил Осман Петрович, вдруг подумал Лошадкин, вот он, новый мир в его неприглядной бытовой форме.