Едва окончились занятия, мы с Ясниной дождались Эминэллу и направились к учебному зданию Аэлиты. И уже все вместе последовали в общежитие, где одно время проживала вампирша. Её место до сих пор сохранялось за ней. Из-за своих недавних проступков мои жены так и не спешили от них отказываться, да я и сам не настаивал. И, на самом деле, вдруг захотят туда, то пусть переселяются, на этот раз уже безвозвратно!
Ничего так себе жилище. У каждой вампирши своя комнатушка, да отдельно и все удобства. Правда, у Аэлиты было роскошнее, но это оттого, что Яснина как бы находилась в бегах и лишнего не просила, и вела себя осторожнее. А эльфийка вселилась согласно положению.
Ламина и на самом деле находилась у себя. Очень даже симпатичная девушка, но, похоже, высокомерная. Эльфиек и подругу встретила, как бы, как и положено, уважительно, а по мне всё равно прошлась презрительным взглядом. Я не стремился к здешней одежде и в своих куртке и штанах, хоть и неплохо пошитых из дорогой ткани, выглядел откровенно простолюдином. Хотя, мне на это было плевать. Моя одежда была удобнее, чем даже у эльфов. Они тоже откровенно наряжались как павы, распустившие хвост при самках. Хотя, их дело, но от них местные тартарки были как бы и без ума. Что делать, слишком уж у них рожи смазливы.
Раз такое высокомерие, то и я стал вести себя слегка по-хамски. Нет, девушке ничего не сказал, но стал делать откровенные намёки своим жёнам, так и отпускать не совсем приличные шутки, но и, конечно, сильно шуметь. Честно говоря, нам и так надо было, чтобы она ушла. Правда, Яснина сильно поморщилась, но мне ничего не сказала. Наконец, Ламина не выдержала, но связываться со мной не решилась и, громко хлопнув дверью, ушла. Я уже по слабейшим следам ауры покойного Расината приметил, куда лезть. Под дном широкой кровати, у боковой стенки, нашёлся длинный свёрток с письмами и разными бумагами. Из небольшой ниши за задней стенкой настенного шкафа мы вытащили штук пять тугих мешочков с золотом и серебром, магическими камушками и разными украшениями, да ещё и кое-какими личными вещами. И уже из воздуховода моечной комнаты я достал наплечную сумку, и тоже с разными бумагами и ценностями. Это уже основное. Ещё нам досталось и штук пять маленьких свёртков с разными ценностями, просто, видать, припрятанными в самый последний раз. Судя по остаткам самых разных аур, всё явно награбленное, о чём я тут же и сообщил Яснине. Чтобы нисколько и никак не обольщалась насчёт откровенного злодейства своего, к счастью, несомненно бывшего возлюбленного. Но уже поверхностный осмотр самих найденных бумаг нам всё объяснил. Помимо писем Яснины, нам достались и послания к самому Расинату от других вампиров и разные записки, так же и подробнейшая опись разных злодейских и прочих дел, в которых ему приходилось участвовать, потом и сведения самого разного характера. Да, мы все сильно удивились! Хотя, получилось очень удачно! Но от таких новостей Яснина сильно растерялась, покраснела и откровенно разъярилась:
— Вот, подонок! Акчул, прости, пожалуйста! Про эти вещи я ничего не знала! Поверь, и с Расинатом ни о чём не договаривалась! Всё, что было, уже рассказала и ничего от тебя не скрыла! Эх, и натворила бы я дел! Откровенного злодея приводила к себе! Хорошо, что сумела сдержаться! Самого себя в могилу бы загнала!
— Ладно, Яснина. Что было, то прошло. Знаете, милые, я вам лучше одну суварскую притчу расскажу, хоть и не совсем уж хорошую. Так вот, один малолетний ученик сел изучать учебник «Краткое описание славных деяний правителей Северной империи» и сразу же наткнулся на одно, не совсем понятное ему, слово в предложении «Начало правления первого императора Акчула Рогоносца, к сожалению, пришлось на очень трудные времена». Он тут же обратился к матери: «Мама, а почему тут в книжке написано, что император Акчул рогоносец? У него на голове, как у оленей, что мы в зверинце видели, тоже рога росли?» На что мать ответила: «Ну, сынок, рога у многих мужчин растут. Просто они невидимые, поэтому никто их не видит, и многие про них и не знают. А у императора Акчула они были слишком уж большими и ветвистыми, поэтому его и прозвали Рогоносцем». Тут мальчик потрогал свою голову, но никаких рогов там не нащупал. И он радостно воскликнул: «Мама, а у меня на голове никаких рогов нет, даже невидимых!» Мать, конечно, ответила: «Так, сынок, рано тебе ещё. Вот когда вырастешь, тогда, может, и появятся? Правда, они могут и не появиться. Но тогда тебе сильно придётся постараться, чтобы жена их не подарила. Если и подарила, то хотя бы небольшие!» Тут мальчик воскликнул: «Мама, папа уже большой! Значит, рога у него есть. А какие? И почему у тебя их нет?» Мать немного подумала и ответила: «Ну, сынок, у меня рогов нет, и не будет. Я же женщина. У меня только животик лишний раз может вырасти. А вот у папы они уже есть. Правда, к его счастью или моему сожалению, пока небольшие. Просто я ещё не решила, добавить к ним побольше ветвей или нет».