На подносе были всевозможные закуски, традиционные для Валлиса: сыры, мед, оливки, варенье, свежий хлеб и еще всякая всячина. Варий, недолго думая, взял сыр, макнул в мед и положил его в рот. Тит с подозрением посмотрел на еду и действия Вария.
— Все нормально! — Бесцеремонно сказал Варий, и пережевывая еду добавил: — Этого поваренка я знаю. Он из наших, эзилатских. Очень, кстати, вас уважает. Его Кибус вроде, да? — Спросил Варий у Хадегиса.
Хадегис покраснел и опустил глаза. Комус одернул Вария и осудительно посмотрел на него.
— Ты забыл, где находишься?
Тит неодобрительно покачал головой и вернулся к мысли:
— Завтра, господа, на рассвете мы выдвигаемся в сторону Анхофа. Мы должны нанести стремительный удар. Попутно мы снесем все разрозненные силы противника и положим конец восстанию Париса Валлийского.
— А что мы будем делать с кариумами? — Спросил Кутоний Куорра. — Нельзя оставлять Синор открытым. Они ударят по городу.
Вновь заговорил Верк Энио:
— По моим сведениям Иллир направил флот Эзилата по реке Дилана. Он желает преградить им путь. Вопрос только в том, успеют ли они до того, как кариумы сообразят что-то делать.
— Мы должны действовать как можно скорее, — заключил Тит.
Совет подходил к концу, когда туда пришли командиры наемников. Старший из них поприветствовал Тита.
— Командир, вы обещали нам оплату.
— Разве я не обещал вам оплату в течение двух недель после того, как мы поймаем или убьем Париса?
— Вы сказали, что вам нужно две недели и наша честная служба. Честную службу вы получили.
— Знайте свое место, воин! — Влез Кутоний. — Наемники совсем распоясались.
Тит привстал со стула и сказал:
— Я сдержу свое слово. У меня еще есть время.
— Чем раньше, тем лучше, центурион, — сказал наемник, — люди волнуются, думают, их обманывают.
— Напомните ваше имя.
— Джувинел.
— Деньги будут в срок, Джувинел. Передайте своим людям и не заставляйте сомневаться в ваших способностях.
Джувинел поклонился и вышел из помещения. Кутоний Куорра недовольно забормотал:
— Эти наемники — только и думают о деньгах. Зачем их только наняли.
После обсуждения военных планов Тит распорядился организовать поиск Лотара в Развеле. Вместе с воинами они дали описание внешнего вида, по которым попытались составить нечто похожее на портрет юноши. «Не ограничивайтесь объявлениями!», — приказал Тит в письме, которое в тот же день было отправлено в порт. Совет закончился. После Тит попросил Верка дать показания против Цесара, когда приедет судья. Тит был уверен, что слов Верка хватит, чтобы отправить Цесара на плаху.Верк согласился, хотя выглядел слишком напуганным и нерешительным.
Уже после совета Тит, Кутоний и его воины остались впятером. Круг их, несмотря на высокий чин Тита, креп, а воины не позволяли себе панибратства с командиром. Тит имел доверенных людей, которым мог сказать все. В этом кругу они обсудили битву у Скутума, все допущенные ошибки. Тит вспомнил, что мельком видел там старика, похожего на Натана. Его мысли подтвердил Комус: он рассказал Титу, кто приложился по его затылку. «Тот парень был в таверне в Ребеле — точно его помню». Из донесений Верка, о которых не упомянули на совете, говорилось, что из Анхофа несколько человек ушли в горы. Среди них был старик. Тит от части не удивился тому, что Натан пошел против Эзилата, но в то же время был поражен его мужеством. Вступить в бой в таком возрасте и без какой-либо подготовки — это надо обладать недюжинной храбростью. «Тем не менее, закон — есть закон», — сказал Тит, — «Теперь все они преступники, и их надо найти и наказать».
На востоке только-только разлилась заря. Вдали пели петухи и ранние птицы. Туманная дымка стелилась по улицам каструма и чувствовалась прохладная влажность. Из окна комнаты Тита открывался вид на восход. Дальние просторы лежали за каструмом Гатас — Тит смотрел туда и наконец чувствовал уверенность, что он все делает правильно. Он вспомнил, как пятнадцать лет назад пошел на службу вопреки воли отца. Тогда у него не было никакой поддержки. Ему тогда было шестнадцать лет. Сколько сомнений одолевало его. Перед первым боем его руки и ноги тряслись, как тонюсенькие веточки на ветру, хотя он долго и упорно тренировался с мечом до этого. Тогда он не знал, что его ждет. К этому моменту он прошел долгий путь. Он посвятил себя войне за справедливость, не взял себе жены и всегда отказывался от сладостных утех, и все это, чтобы быть полностью сконцентрированным в своей борьбе. Он чувствовал, что Иллир поддержит его борьбу. Тит верил, что его правда возьмет верх над злом.