В военной школе имело значение другое: где стоять по росту, сила удара. Какая там красота — девчонок-то нет, только выправка и карьерные успехи. В этом смысле мне никто не завидовал. Я, мягко говоря, не был любимцем всего полка… Если чего-то добивался, точно не внешностью. Потом уж на воле выяснилось, что на меня смотрят не только как на заклятого врага или бешеное чудовище.
— Ты и сейчас такой, — засмеялся Новит. — Сначала пугаешь, лишь бы перебить восхищение. Но оно никуда не девается… В школе с тобой враждовали из зависти тоже, уж поверь мне.
— Может быть, — Крас пожал плечами. — То, что моя внешность — особая примета, я не считаю недостатком для актёра. Хотя, порой, это здорово раздражает. Не только всех вокруг, но и меня.
Тебе трудно представить, но я могу быть невидимкой. Для этого нужен серый плащ. Если я в нём играю роль старика, в толпе меня никто не замечает. Этому я научился раньше, чем изображать Красильона. В Железном клубе много приходилось следить на улице за будущими клиентами, за конкурентами, заказчиками, уходить от стражи…
— Значит, у тебя есть и маска невидимки? Здорово, — оценил Новит. — Ты не считал, сколько их всего? Твоих лиц?
— Несколько, — красавчик уклончиво качнул серьгой.
— Не скромничай! Десяток, не меньше, — веселился новенький. — Но больше ты меня не обманешь. Теперь я знаю настоящее лицо.
Крас улыбнулся по-эльфийски:
— Уверен, это настоящее?
— Да. Я его видел раньше, не сегодня.
— Где я сорвался? — с интересом спросил актёр.
— Помнишь, что первое сказала Смея, когда знакомила нас? Что тот ты — маска. Веда мне тоже говорила, что ты — прекрасный актер, и тебя настоящего нельзя увидеть сразу, но они видят, а я — нет. И скоро я уже знал три твоих лица, но среди них ещё не было настоящего.
— Три?
— Во-первых, Красильон, который так глуп, что у тебя глаза становятся прозрачными. И сквозь них ясно видно, что голова пустая! Не знаю, как ты это делаешь, но это так смешно… И та маска, ледяная, в которой ты двигаешься замедленно, каждый взгляд колет, ты экономишь жесты и слова и говоришь тем самым голосом.
— Каким? — Крас двинул бровью.
— Вот этим! — Новит рассмеялся. Крас тоже усмехнулся, подтверждая, что понял. — А ещё деловой тон, военный, которым ты обсуждаешь что-нибудь с Папашей. И в этой маске ты дерёшься, стреляешь и выходишь на сцену для «качелей» и прочего, без слов. Я думал, это настоящее, но это твоя роль с детства, сам признался. Я стал подозревать, что есть другой ты, когда увидел представление с мальчишкой. Ты с ним играл на равных, по-дружески. Как большой и сильный, но не грозный — «маэстро Крас». Я тогда очень завидовал Юсси, решил, что с ним ты был настоящим. И как-то мгновенно перестал тебя бояться.
А позже до меня дошло то, что и Жердин говорил, что вы застали Веричи совсем крошкой. И раз она тебя обожает, значит, ты не злился на неё постоянно, не колол холодом, а был большим и сильным, ещё и добрым, как сегодня со мной. Но я не был уверен, что даже в горящем сарае ты без маски. Ты знал, что делать, вёл себя так, чтобы успокоить меня. Но что ты чувствовал на самом деле, неизвестно.
Но вот потом, уже после поединка, я заметил момент, когда ты устал притворяться. И стал живым. Такой же ты был, когда рассказывал, как репетировал с маленькой Веричи. И говорил про длинный язык, когда мы вытащили Жердина и шли домой.
— Язык меня и выдал?
— Да. Когда ты говоришь не выверенными фразами, а как нормальный человек, тогда ты настоящий.
— Каюсь, — с усмешкой кивнул Крас. — Знаю за собой эту слабость и стараюсь бороться… Сам видишь, получается не всегда.
— Зачем тебе вообще всё контролировать? Ты же нормальный, когда без маски. Так лучше, — рискнул попросить Новит. Красавчик только снова грустно усмехнулся:
— Не лучше. Когда я говорю, опережая мысль, я и бью так же. А это… опасно. У меня так со школы, когда доводили, и в какой-то момент я стал отвечать, не сдерживаясь, в полную силу. Что-то сломалось. И костей я могу сломать много, одним ударом. Поэтому, лучше — так.
— Но ты же не впадаешь в слепую ярость, не добиваешь побежденных, чего ты боишься?
— Да, на беспомощность я реагирую. Но пока не упал… особенно, когда вижу наглую рожу… — Крас закрыл глаза, прогоняя видение. — Хватит. Ты уже знаешь столько, Новит, что мне пришлось бы тебя убить, не будь ты моим братом.