— Что?! — Смея встала, даже не пытаясь изобразить вежливость к знатной особе. — И вам хватает наглости позвать нас…
— Вначале, на ужин в вашу честь, — невозмутимо подтвердил Инзель, — чтобы найти возможность ближе узнать друг друга и загладить… А завтра, если пожелаете…
— Нам трудно принять ваше предложение сразу, не обсудив его всей семьей, милорд, — сдержанно ответил Папаша Баро, так и не встав навстречу вельможе. Зато Крас живо поднялся из-за стола и подошел к ним.
— Отказать новому другу в первой просьбе крайне невежливо, — со светской улыбкой укорил он артистов. — Почему бы и нет? Думаю, раскаяние его лордства вполне искренне, а щедрость — безгранична. Милорд, позвольте вам представить, глава нашего театра господин Баро, добрейший человек и замечательный директор. За любого из нас он… он, в самом деле, заботится об артистах, как о собственных детях.
Госпожа Смея, — Крас подвел красотку к Инзелю, почти заставив дать гостю руку для поцелуя. — Обладает всеми достоинствами знатной дамы: горда, капризна, неприступна, может убить презрением или кинжалом, но, в то же время, у нее золотое сердце и она замечательно поёт.
Госпожа Веда, королева-мать нашего театра, не поддавайтесь иллюзии, будто она не видит, в обычном смысле. Она видит вас насквозь, как просветка стражей закона, опуская несущественные подробности. Не спрашивайте её о своем будущем, захочет, сама скажет.
Господин Учёный, можете так его называть, не большой любитель светских празднеств, не доверяет высшему обществу, которое неплохо изучил, как и прочие науки. Но если вам нужен компаньон для философской беседы — лучшего не найти.
Юная госпожа Веричи, моя младшая сестра, этим всё сказано. Думаю, вы, милорд, сможете убедить её в своей бескорыстной любви к искусству. У Веричи доброе сердце, будете себя хорошо вести, она с вами даже потанцует.
Новита вы уже достаточно знаете, чтобы считать себя добрыми друзьями, — Крас дождался формального жеста, чтобы лорд и недавний секундант обменялись рукопожатием, — а вот мой второй брат… тут могут возникнуть некоторые сложности. У него отвратительный характер. Жердин у нас ничего не забывает, не то что я… Договаривайтесь сами. Если он откажется ехать выступать в ваш замок, вряд ли кому-то из нас удастся его переубедить. Упрямец! — Крас лучезарно улыбнулся, сведя их лицом к лицу, и отошёл на своё место с другой стороны стола.
Жердин при знакомстве встал, как все, кроме трех самых старших актеров, хотя Крас не тащил его из-за стола, даже не прикасался. Кудрявый актер демонстративно смотрел мимо незваного гостя, сохраняя непримиримую позу, скрестив руки на груди. Выпрямившись, он был почти на голову выше лорда.
— Я прошу оказать мне честь, приняв мое приглашение, — с непрошибаемой светской любезностью без тени смущения уговаривал недавнего врага Инзель. — Без вас представление лишится своей главной изюминки. Моя… давняя знакомая, госпожа Эфирина тоже приедет в замок. Полагаю, ей будет приятно видеть вас. Именно — вас, господин… артист, — лорд слегка поклонился.
— Хочешь с нашей помощью проучить свою красотку? — напрямик спросил Жердин.
— Без вашего участия это невозможно, — смирено ответил лорд и первым протянул руку. Жердин не мог не ответить. Глазами подал знак: «Ладно, забыли».
— А теперь, господа, к столу! — радостно пригласил всех Инзель.
Глава 46
Люди на площади прилипли к освещенным окнам ресторанного зала «Ореолы». Все видели, как лорд явился мириться, и теперь смотрели его банкет с актерами как лучшее представление. Вся пантомима была ясна без слов и моментально передавалась по цепочке всем на площади, как передают особо интересные разбирательства стражей закона, если все желающие знать подробности не помещаются в зале суда.
Пьяный или трезвый, лорд отлично отдавал себе отчет, что каждый его заметный шаг скоро становится известным широкой публике. Актеров тем более не смущали зеваки за окном, в этом зале они привыкли обедать под пристальными взглядами поклонников.
Приятели лорда, Ларин, Мелред и третий, с которым даже участники «пикника» официально познакомились только сейчас, поначалу чувствовали себя сковано и пили намного больше. Но вскоре уже хохотали и сыпали комплементами барышням, и наперебой рассказывали каждый свою версию поединка, дополняя друг друга. Но, сколько бы они ни выпили, о первой части «пикника» не только лорд, но и его приятели глухо помалкивали, как будто ничего не было.