— Не будем торопиться, — решил Папаша Баро. — Если б мы успевали доехать в город хоть к обеду?.. — он посмотрел на Старика. Тот сообщил точные расчеты, сколько ещё осталось миль, какая нужна скорость. Всё сводилось к тому, что — только к ночи, раньше не успеть.
— Значит, заночуем в лесу. И крошка Матильда бодрым шагом ввезет нас наутро в город. Так будет лучше, — постановил Папаша. — Веда?
— Ничего не лучше, — вздохнула она. — Что так, что эдак, успех у нашего первого представления будет… не сказать, чтобы полный и весьма странный. Не спрашивайте. Я знаю только, что публика будет принимать нас хорошо, даже слишком. Аплодисменты будут, но вы знаете, чем обычно кончается слишком горячий приём.
— Но мы же ничего такого не везём, никаких политических историй, никакой острой сатиры, — удивился Папаша Баро. — Ладно, это может возникнуть на месте. Будем осторожны в словах.
— Этого не предусмотреть, — с грустью возразила Веда. — И дело не в словах. Моя воля, я бы вообще советовала проехать мимо этого городишки.
— Ты говоришь так перед каждым городом, — жалобно упрекнула Веричи.
— И постоянно что-то случается, — признал Жердин. — Такова наша жизнь.
— Еда заканчивается, проехать мимо мы не можем, — нахмурился Папаша. — Старик смотрел по карте, тут и селений никаких нет. Придётся рискнуть. Всегда рискуем, где бы мы ни были. Сколько ярмарок, где нас ждали и знали не первый год, оборачивались сюрпризами? Работа есть работа. Где есть люди, желающие повеселиться, там и наш хлеб.
— Только, когда они желают повеселиться за наш счёт… — начал Крас.
— …вместо того, чтобы платить нам! — подхватила Смея.
— …случаются всякие неприятности, — вздохнула Веричи.
— А они этого всегда хотят, — проскрипел Старик. — Посмотрим, кто кого на этот раз.
— Почему бы, для разнообразия, всё не прошло гладко? — хмыкнул Крас.
— Мы уже проехали одно селение, — напомнил Жердин. — Разрушенная крепость ей не понравилась. Как теперь выяснилось, твоя тюрьма, — он подмигнул Новиту.
— Тем более. Не люблю безвыходных мышеловок, куда нас загоняют, — не унимался Крас.
— Тебя загонишь, — ухмыльнулся Папаша Баро. — Вот что, дети мои. Перед нами в тридцати милях город! И это лучший шанс пополнить запас еды. Если не верите в своё искусство, думайте об этом.
— Даже я верю в наше искусство, — откликнулась Веда. — Но успех будет с горечью, в этом я уверена.
— Наплевать, — отмахнулся Жердин. — Делаем всё, что можем, и будь, что будет!
— Золотые слова, — хлопнул себя по коленям Папаша Баро. — По коням. Матильда! Поди сюда, крошка моя, хорошая девочка… Пора одеваться. Отдохнули и едем дальше… Сынки, раз не торопимся, сделаем крошке подарок?
— Без вопросов, — равнодушно повёл плечом Крас.
— Я с вами! — живо отозвалась Смея. — Веричи, ты катайся, а мы пойдём пешком.
— Я тоже не прочь пройтись, — величественно сказала Веда. — Раз не торопимся.
— Я — не маленькая, — строго напомнила Веричи. И тут же расплылась в лукавой улыбке: — Но я люблю кататься! Старик, поедем вместе? Дашь мне править?
— Сама правь, я рядом посижу.
*****
Они сопровождали фургон пешком. Шли по зелёной обочине, а не в пыли. Даже Веда, хотя могла держаться за стенку, предпочла живого поводыря. Папаша держал ее под локоть. Они шли впереди всех, задавая темп.
Новит и Жердин значительно отстали. Им ничего не стоило в полминуты догнать фургон, если потребуется, зато болтали без помех. Новичок узнал, что только по ровной гладкой дороге удобно ехать всем вместе. Если путь в гору или через поле, кто может, идёт пешком. У них отличные рессоры, большие колёса, но сам фургон и сундуки — достаточный вес для крошки Матильды. Она упряжной породы, выносливая, как ослик, но небольшая. Когда Папаша ее купил, она была самой маленькой на ярмарке из крепких упряжных лошадок.
— Смешная, — оценил Новит. — Белая грива, белый лоб, белый нос, по ней словно полоску краской провели! Передние ноги и хвост белые, а вся рыженькая. Кокетка!
— Да уж, Матильда любит лесть и ласковое обращение. Скажи ей, что она красавица, и будет тащить нас ещё два часа, хотя очень устала. Как все женщины! К ним подход нужен.
— Почему обед будет «прощальным», я понял. Еда заканчивается. Но ведь что-то ещё осталось? Папаша говорил про суп?
— Готовой еды осталось на последний обед, больше нет. Кроме аварийного запаса солёных галет и коробки сухих бисквитов, которые приберегаем на голодное время, — пояснил Жердин. — И всегда напоследок остаются овощи, чтоб мы могли поесть горячего в крайнем случае. Так и называем этот запас «запретный суп». Готовить два часа в пути обычно лень, но вполне возможно. Смотря по обстоятельствам, в какую местность мы забрались. В селениях нам несут мало монет, но Папаша охотно берет плату запасами еды. Людям проще поделиться тем, чего у них хватает, денежки они берегут. Последний месяц мы выступали именно в селениях, еды хватало, запас денег не таял. Но вот, приплыли, пусто. Пора пополнить закрома.