— Дня три успешных выступлений вам гарантировано, — рассудительно сказал немолодой страж с обвислыми усами, придавшими ему меланхоличный вид моржа или сома. — Посторонние, кроме артистов, на борту есть?
— Никого, все мои, — заверил Папаша Баро.
— Ручаетесь за них, как глава этого балагана?
— Ручаюсь.
— Другие животные, кроме лошади есть? Товары на продажу?
— Никого и ничего. Только наши пожитки для выступлений. Смотрите сами.
— Нет нужды, вы дали слово. Как записать?
— Театр Папаши Баро.
— Добро пожаловать в Гранбер. Удачных выступлений, хороших сборов! Надеюсь, вы заплатите за выезд!
— Как пойдёт, — любезно пообещал глава театра. — Будет хороший сбор, заплатим. Не скучайте, доблестные стражи! И посоветуйте удобную площадь, откуда вы сможете видеть наше выступление.
— Тут ниоткуда не видать, внутренняя арка, — пожаловался молодой страж. — Да ничего, как сменимся, придём вас навестить, — он подмигнул Смее. Та дунула на ладонь, послав миленький воздушный поцелуй лично ему.
Площадь перед вратами действительно заканчивалась широкой и высокой гранитной аркой между домами. Только после неё по-настоящему открывался вход в город.
*****
Въехав под арку, театр продолжил зазывать публику. Жердин снова жонглировал на крыше, звучал «Входящий марш». Крас, делая вид, что он вовсе не артист, в отличие от остальных, не отвечал на улыбки и любопытные взгляды горожанок и уличных мальчишек, сосредоточено правил повозкой, высматривая ближайшую площадь для выступлений. Внутренний дворик между домами не годится, только большая площадь.
— Сейчас направо, — сказала ему из-за плеча Веда. — Широкая улица и в конце будет квадратная площадь.
— Спасибо, думал уж придется ехать в самый центр. Не люблю слишком далеко забираться от ворот.
— Дальше не нужно, станем там.
Театр выехал на просторную торговую площадь, сейчас пустую. Жилые дома с балконами, лавками и кафе на первых этажах стояли с четырех сторон. Кое-где высились пустые дощатые прилавки с полосатыми навесами. В одном углу в подвале был склад, и снаружи рядами торчали пустые бочки. Там и поставили фургон, неподалёку от выхода из подвала.
Новит впервые видел, как удивительно дом на колёсах раскладывается, превращаясь в сцену. Крыша разнималась на две половинки вдоль, внутри на ней были засовы и петли, как на дверях. Можно было опустить одну боковую стену фургона, крепко закрыв дыру окна деревянным ставнем. Часть крыши опускалась наружу, а боковые лестницы становились ножками сцены, держа расширившееся дно фургона вровень с колёсами. Тогда вторая стена с навесом и двумя закрытыми отделениями по бокам становилась настоящим раскладным театром. Второе окно оставалось открытым, часть борта под ним откидывалась, к ней крепилась лестница. Это был задний подъем на сцену. Так же устанавливались два боковых. К навесу подвешивался задник или вырезанные декорации домов с окнами, дверями, арками, балконами — что требуется по действию. Главное, там мог кто-нибудь прятаться до своего выхода. И в боковых кулисах тоже. Там же, за холщовыми перегородками, скрывавшими их от любопытных глаз, актеры надевали костюмы. Гримироваться обычно выходили на свет, за стенку, на «задний двор» театра.
Но можно было, по желанию, особенно на ярмарках, где зрители обступают со всех сторон, опустить обе стенки. И даже убрать перегородки. Тогда сцена становилась ещё шире. Все сундуки и прочее имущество из фургона выносили на «задний двор» и кто-то во время представлений постоянно приглядывал за лошадкой и за вещами. Тот, кто не был занят на выходе или отвечал за музыку и шумы за сценой.
Если же места совсем мало, одну боковую стенку просто опускали, почти вертикально, насколько позволяли колёса. И внутренности фургона становились узкой сценой. В крайнем случае, был вариант не разбирать фургон, а выступать прямо на мостовой. Или — на крыше, если речь снова о ярмарках, где артистов должно быть видно издалека. Все эти тонкости влияли на выбор того, что где удобнее играть.
Для начала поставили сцену обычной ширины, опустив левую боковую стену. Она стала продолжением пола и обрела опоры. Мужчины, кроме Старика, действовали очень слажено. Новит помогал на подхвате, что скажут. Артистки в это время прикрыли стоящую стену гладким задником с нарисованным ярким небом, зеленым простором, лесом на горизонте и далеким замком, среди полей. Сейчас в этом замке можно было узнать Гранбер. Все свернутые в трубки декорации висели в фургоне, закрепленные под потолком, каждая на своём карнизе, и развернуть и натянуть их не заняло много времени.