— Я? Как ты себе это представляешь?
— Не представляю, — устало покачал головой Жердин. — Но если я буду маячить рядом, только разозлю их. Попробуй ты. Красавчик у нас слишком самостоятельный, но нельзя сейчас уходить далеко совсем одному. Веда сказала, тот цветочек может нас здорово обжечь. Я думал, речь только обо мне, но ничего, похоже, не закончилось.
Новит молча прикрыл веки, дав знак, что подумает об этом, и вышел, оставив приятеля наедине с его обожаемой медной ванной.
*****
Сказать, что Крас старался вести себя поосторожнее из-за новой угрозы, — ничего подобного. С утра ночные гуляки выслушали всё, что Папаша и другие думали об их благоразумии. Жердин покаянно признал свою глупость, но был уже наказан за нее сполна. Успокоившись и трезво подумав, все, кто переживал за него, признали, что могло быть и хуже. К новенькому претензий не было, он только помогал братьям, а Крас…
Красавчик кивал, не закрываясь ледяным щитом, честно выслушивал обвинения в своём непомерном эгоизме, ставящем под угрозу не только его, но и друзей, и о том, что «сила есть — ума не надо», и про то, что их личные счеты с обидчивым лордом театру совершенно некстати, а выехать теперь из Южного Брока хуже, чем остаться. Владения Инзеля как раз за пределами города, а городские стены и законы — хрупкая, но защита от бешеного самодура. Но какая сила защитит их от такого же бешеного внутри театра?
— Сынок, с Жердина что взять, но ты… — под конец развёл руками Папаша, исчерпав все аргументы. Крас молча дождался, пока все выдохлись, и тут же предложил новую сценку.
Единодушное: «Нет!» — плавно сменилось на: «Ладно, попробуем» и «…только ты не очень…»
— Кланяться можешь? — с ироничным вызовом спросил Крас у Жердина.
— Угу. Ради такого дела… Вся слава теперь достанется не мне, а моему господину, — постоянный слуга Красильона сделал красивый росчерк кистью, сидя изобразив низкий поклон.
— Значит, попробуем.
— Так сразу? — ужаснулся Старик.
— Днём, — уточнил Крас, как будто отсрочка в несколько часов что-то меняла. Кроме одного: на дневных представлениях больше всего знатных бездельников.
*****
Премьера новой сценки с Красильоном имела потрясающий успех. Публика ревела, следя за напыщенным вельможей, слишком явно узнавая, с кого списан портрет.
Сценку поставили в финале, гвоздем программы, в ней участвовали все, даже если не были видны, отвечали за грохот или музыку за сценой. Актеры очень нервничали, пожалуй, меньше всех — трое ночных гуляк по трущобам. Им что, они пережили прямое знакомство с лордом. Дразнить его на сцене после этого — одно удовольствие.
Расписанный холст на задней стене изображал город. Красильон выходил на прогулку, ослепителен и великолепен более, чем всегда. В светлом, шитом серебром и мелкими розочками парадном камзоле, шляпе с огромным плюмажем из белых и розовых перьев.
Сопровождая господина, Жердин постоянно угодливо кланялся, чтобы зрители, даже те, кто уже отлично знал это, сразу не замечали, что господин и слуга почти одного роста. Но Крас и в жизни на дюйм выше, а Красильон всегда вышагивал в охотничьих сапогах цвета слоновой кости, с внушительными красными каблуками.
В этот раз на дальнем краю сцены наклонно установили щит из чудес меткости. Дополнительный скат вёл к задней лесенке, позволяя Красильону возвыситься над партнерами ещё больше.
Только выйдя, герцог обнаруживал, что кое-что забыл.
— Что за прогулка без оружия? А вдруг кто… нападёт, — Крас манерно подкручивал нарисованные завитые усики. — Мало ли на свете самоубийц…
— Шпага при вас, — намекнул Жердин.
— И что? Её мне мало!
— Сию минуту, господин! Я мигом!
— Ваше сиятельнейшее сиятельство, позвольте предсказать вам будущее? — Пока Красильон прохаживался один, к нему подошла гадалка. За милостивые монетки герцога, Веда предсказывала ему всё более великие достижения. — Однако, сегодня вас ждёт стычка…
— Что меня ждёт? — возмутился Красильон. — У меня не бывает вульгарных стычек, только благородные поединки!
— Да, это будет поединок, светлейший сеньор. Но обернется он не совсем победой…
— Что-что? — герцог демонстративно забрал последние две монетки.
— Но это будет больше, чем победа! Вас ожидает невероятная, сказочная награда!
— Другое дело, — Красильон милостиво вернул плату, добавив ещё монетку. Гадалка величественно поклонилась и прошла за кулисы. Тут же с ней еле разминулся запыхавшийся слуга и бережно вынес секретное оружие, со сверкающей золотой рукоятью, точь-в-точь — эфес кинжала.