— Подержи.
Пока слуга подхватил драгоценную ношу, Красильон картинно подтягивал сапоги, расправлял манжеты, поправлял шляпу, перья, цветок, проверил серьгу, глядя в зеркало.
Веричи даже не заметила смены партнера, томно изгибалась с руках слуги, обняла его за шею… Красильон оглянулся и возмущенно отобрал барышню обратно, слуга сбежал, чтоб не мешать романтической сцене. Красавчик снова сделал два шага к выходу со сцены, и показал свой коронный трюк — понёс девицу одной рукой, другой достал из-за пояса зеркальце, любуясь собой и поднимаясь на край сцены.
Публика как всегда не заметила момент, когда Крас переносил вес на одну руку, и ахнула от неожиданности. Красильон удовлетворенно кивнул, спрятал зеркальце за пояс и спокойно спускался по ступенькам задней лестницы. В этот момент музыка смолкла. Последние шаги с принцессой на руках вельможа делал в тишине. Они уже наполовину скрылись за краем сцены, и в этот момент позвучал звонкий, усиленный мембраной поцелуй. Крас, исчезая за сценой, снова высоко вскинул руку — салют публике, на «бис». И тогда грянули финальные аплодисменты.
*****
Не объявляя конец представления, Папаша за сценой заиграл на трубе финальный марш. Старик бил в барабан, Веда звенела бубном. Обежав сцену с разных сторон, на неё поднялись и поклонились все герои представления, кроме Красильона. Сперва были сольные поклоны у слуги, у школяра, у принцессы. Зрители продолжали хлопать, вызывая главного героя сценки. Крас, снисходительно улыбаясь, медленно снова вырос над сценой и лениво приветствовал публику, как вельможа.
Потом, резко крутнувшись на одной ноге, как мог бы сделать школяр, сорвал шляпу, поклонился от души, как озорной мальчишка, смеясь вместе со всеми. Сбежал на сцену к друзьям, поймал и высоко поднял их руки, как чествуют победителей в спортивном состязании.
Поклонившись, актеры ушли все вместе за кулисы. Тут же тройка слуг, Смея, Жердин и Новит пошли в толпу с блестящими звонкими блюдами, собирать монетки. Играла музыка, но в этот раз на сцене не было никого. Завершающий номер после такого был бы лишним.
Веричи, единственная не занятая ни музыкой, ни сбором денег, внимательно следила за публикой сквозь разрез холщовой перегородки, закрывающей кулисы. Она хорошо видела, как люди, что-то тихо говоря артистам, бросали на сверкающие блюда монеты. Видела, как некто демонстративно плотнее запахнул длинный плащ, ниже надвинул шляпу и пошел против движения толпы, отвернувшись от блюда, не бросив ни гроша.
Веричи тревожно вздохнула. Если это не сам лорд Инзель, который вряд ли бы остался неузнанным толпой, то один из его знатных приятелей. И этот господин сейчас идёт прямиком к лорду, чтобы пересказать ему все шуточки и дерзости, допущенные артистами сегодня. Точнее, одним артистом. Крас сознательно тянул весь удар на себя, закрывая остальных от вельможного гнева. Веричи вздрогнула, услышав эхо своего вздоха. Рядом стояла Веда. Своим особым зрением слепая тоже будто видела толпу и угрозу, разрезающую людские волны, как узкая черная лодка.
Глава 38
После представления в «Ореоле» для артистов подали обед за счет заведения — настолько вырос доход гостиницы в эти дни, пока рядом стоял театр. Кроме того, хозяйка — госпожа Ореола, явно благоволила театру и, особенно, Папаше Баро. Новит заметил, что за столом нет главного виновника сегодняшней бури. Спросив, кто когда видел Краса, Новит убедился, что тот, кажется, никуда не уходил с площади. Но в комнате его тоже не было. Вернувшись к фургону-сцене, новенький обнаружил пропажу на «заднем дворе».
Пространство позади сцены во время представлений было чуть ли не более оживленным, чем сцена наверху. Там вечно кто-то прятался в ожидании выхода или озвучивая сцены, скатывался кубарем по лестнице и выходил по ней, внезапно появляясь. Камни мостовой там были застелены брезентом. Крас сидел на нём, прислонясь спиной к колесу фургона.
— Чего обедать не идешь, тебя все ждут.
Красавчик неопределенно двинул кистью и уронил руку, как налитую свинцом. Мог и не говорить, что устал так, что нет сил двинуться. Новит понял и сел возле другого колеса.
— Помощь нужна?
— Угу. Надо забрать сундук с реквизитом, всё с последней сцены. Но неохота сейчас его тащить. А бросить на улице нельзя. Вообще, надо поставить охрану на ночь. Не хватало, чтобы фургон спалили. Но вещи всё равно нужно забрать в гостиницу.