— Могут. Но доставят относительно целым и невредимым. И безоружным я вряд ли буду. Деревянная шпага его же не устроит. Так что… Крас оттолкнулся от колеса и с усилием встал. — Хочет — не хочет, право ещё одного хода он мне даст. А ты держись от меня подальше. У тебя ведь нет обещания неприкосновенности. Не хочу, чтоб ещё кого-то задело, и так всегда рискуем.
— Прости, я не могу, — Новит уткнулся взглядом в стену. — Тоже не хочу, чтоб если что, ты был совсем один. Тебе ведь нужен секундант? — добавил он другим тоном, совершенно беспечно. — У меня карточка в порядке.
— Так возьми у Папаши чистую, и постоянно носи при себе, — серьезно посоветовал Крас, — как я вынужден пока таскать эту записку, чтобы предъявить, когда придется. Непременно хочешь убиться за компанию? Твоё право. Кто я, чтобы тебе мешать, — он протянул Новиту руку, помогая встать и заключая соглашение, что больше не будет его прогонять. Сказал, предупредил и хватит. — Сундук поможешь отнести?
— В сарай, возле конюшни или наверх?
— Как всегда.
— А ключ?
— У меня есть.
*****
Они только убрали вещи с площади и спрятали под замок, заглянули к крошке Матильде, хрустящей сеном в стойле, рядом с другими лошадками, и столкнулись с Жердиным, который, не выдержав загадочного исчезновения братьев, сам пошёл их искать.
— Ты нам и нужен, — перехватил его Крас. — Идём на угол площади, свистнешь, как ты умеешь.
— Невидимки в охрану? Я и сам подумал. Только договаривайся с ними ты.
— Но ты же свой.
— Я рядом постою, — ухмыльнулся Жердин. Быстро пересёк площадь, встал в подворотне и резко засвистел без помощи пальцев условный сигнал улицы «общий сбор».
Со всех сторон воробьиной стайкой к нему немедленно слетелись десяток мальчишек. И замерли, не зная, кто и зачем их звал. Кудрявый артист сделал призывный знак ладонью и отступил на шаг. Дети улицы с любопытством сунулись за ним. И тут уж разглядели артистов, героев дня, чье представление, конечно, видели, а о сегодняшнем скандальном успехе хотя бы слышали.
— Нужна помощь, — сказал Крас в своей скрежещуще-холодной манере. Но для мальчишек, не было прекрасней этих слов. В глазах загорелась готовность к подвигу.
— Без вашей охраны у нас будут большие неприятности. Фургон, склад, конюшня, наши окна, толпа во время представлений, группы наёмников, шпики вокруг площади и у крыльца гостиницы. Каждому — десять грошей, с утра, после спокойно прошедшей ночи. Сигнал обсудите с ним, — он кивнул на Жердина.
— Всё будет в лучшем виде, — заверил бойкий кудрявый мальчишка в большой серой кепке. — Сколько невидимок можно взять?
— Сколько хотите, денег хватит.
Дети улицы радостно загалдели, переглядываясь.
— А ведь это вы… — восторженно обвёл глазами их троих самый маленький, который мог смотреть представление, только сидя на плечах у кого-то постарше. Даже на воротах или на фонаре ещё не удержался бы. Актеры подтвердили, что малыш не ошибся. Это они.
— Позвольте пожать вам руки, — солидно изрёк младший из невидимок. И получил то, чего все хотели, но без него не решились попросить. Красу лень было наклоняться, и он поднял малыша левой рукой к груди, а правую оставил для рукопожатия. Но малёк совершенно расхрабрился от такой чести и не желал останавливаться на полпути.
— А можно? — он показал пальцем.
— Оторвёшь, я тебе руку откушу, — совершенно серьезно предупредил Крас и позволил наглецу пальцем коснуться гранатовой капли на сережке. Малыш только счастливо засмеялся, исполнив сразу все желания.
Глава 39
О записке с обещанием лорда, кроме адресата знал только Новит. И благоразумно помалкивал. Но идею привлечь к охране невидимок в театре приняли с радостью и понемногу успокоились. Вечернее представление показалось актерам слишком бледным и почти скучным после дневного. Оно длилось недолго. Только уступив постоянным зрителям, желающим их видеть и слышать, которые шумели возле крыльца гостиницы, артисты вообще вышли вечером работать. Под конец показали турнир слуг со стрелой-фейреверком и огненный танец. Люди хлопали просто от их появления, почти не следя за сценками и не слушая песен.
Ночь прошла благополучно, ведь невидимки несколько раз предупреждали артистов о нехороших тенях, подбиравшихся к фургону.
Следующий день прошёл мирно, убаюкивая тревогу. Обычно на третьи сутки театр сворачивал выступления в городе, а если артисты хотели задержаться, то меняли квартал и главную стоянку. В этот раз они так и остались возле «Ореолы». Народ на представления валом валил, шпики не появлялись, попытки сорвать представления не предпринимались, а стоило выехать за стены города, там их и будут поджидать, это все понимали.