— Меня уже не спросили, — пожал плечами Новит. — Стены деревянные, места много… думаешь, чудеса меткости в их исполнении? Жердин говорил, господа это любят.
— Подождем, сами скажут.
— Просто расстрелять — не так интересно, но тоже вариант. Если выйдут стрелять, думаешь, скорее всего — спектакль? Проверка?
— Скорее всего. Но без гарантий. Готовься к худшему, а веди себя, как на спектакле.
— Похоже, это твой настоящий девиз, — чуть усмехнулся Новит. — Напиши где-нибудь.
— Негде. Герба нет, и памятника на могиле не будет, я против. Актерам он ни к чему.
— Эй, вы там, живы? Соскучились? — в дверь загрохотали кулаки, словно пленники сами закрылись изнутри, не пуская веселую компанию в сарай.
— Господа, хочу познакомить вас, — донесся громкий голос лорда Инзеля, сочащийся самодовольством, — остроумные до дерзости и наглые до глупости любимцы толпы! Возможно, у вас есть какие-то имена? Мы не были представлены по всем правилам, назовитесь сейчас!
— Исключительно для вашего лорства у нас нет имён, — без крика, но звучно и четко ответил Крас.
— О, это тот, что позволил себе изображать титулованную особу! — обрадовался Инзель. — Безымянный фигляр! А второй, кажется… — несколько голосов подсказывали: «мальчишка, школяр». — Многие из вас видели их на сцене и с воодушевлением пересказывали мне! Второй мне не нужен. Эй, безымянный школяр, ты можешь уйти. Сегодня я великодушен! Только признай, что ваше представление было оскорбительным. Ты участвовал в недостойном действе, но такой у тебя низкий хлеб. Я не в обиде! Извинись перед нами и выходи.
— И не подумаю! — с интонацией школяра крикнул Новит. Крас довольно крепко толкнул его в плечо. Глазами показал: «Убирайся!»
— Ты всё-таки подумай, — донеслись сквозь стену разные голоса. — Минута на размышление! Потом такой прекрасной возможности не будет. А извиняться всё равно придется! Ты будешь умолять о прощении, и мы… тогда подумаем. А сейчас — выпустим. Ты выйдешь оттуда и останешься цел, только скажи, что ты — ничтожный фигляр и умоляешь простить тебя за это. Мы простим! Слово чести!
— У-хо-ди, — почти беззвучно приказал Крас. Новенький упрямо помотал головой.
— Они же не позволят мне уйти, — шепотом возразил он. — Я лучше буду рядом, чем снаружи.
Крас отвел глаза, признавая, что уговоры бесполезны. Беспомощно смотреть на развлечения господ, довольно часто страшнее — чем участвовать со стороны жертвы.
— Минута прошла! Что ты решил, школяр?
— Вас там человек двадцать?
— Двадцать три. Все мои добрые приятели собрались на ваш бенефис!
— Против двоих? Прекрасно! Я уже видел ваше слово без подписи, милорд! — ответил Новит тем тоном, каким сейчас хотелось бросить вызов. — И вижу его в действии. Не могу договариваться с людьми без чести!
— Ах ты, щенок! — возмутился кто-то.
— Ты сомневаешься в нашем слове? — рявкнул злобный, а не насмешливый голос.
Инзель вальяжно успокоил своё окружение, соизволив ответить «ничтожному мальчишке».
— Я не отказываюсь от обещания отнять жизнь у моего обидчика. Но смерть бывает разная. Выбирайте, что вам больше по вкусу. Этот сарай может стать вашей могилой. Сейчас он загорится. Мы подожжем стены со всех сторон, и очень скоро вспыхнет крыша. Можете принести нам своё глубочайшее раскаяние за оскорбления и насмешки над благородными людьми, и тогда дверь откроется. Ты, школяр, даже сможешь уйти, если успеешь выбраться из огня вовремя. Тебе решать!
— Я не оставлю своего брата, — голос у Новита чуть сбился, в горле пересохло.
— Что ж, в таком случае, — провозгласил лорд Инзель, — раз мальчишка не ценит свою жизнь, будем считать, что там его и нет! Он больше не решает, когда выйти из огня. Его жизнь в руках, точнее, на кончике языка, его, несравненно более ненавистного нам, безымянного собрата. Слышишь, ты? Факелы уже горят! — за дверью действительно трещали факелы, в щелях мелькал огонь, пленники в сарае чувствовали запах дыма, смолы и едкий сосновый дух горючей смеси. Снова послышалось жестяное бряцанье, шипение от потоков неочищенного соснового спирта льющегося по стенам снаружи. Подручные лорда выплескивали ведро за ведром со всех сторон сарая.
— Поджигать? — издевательски уточнил Инзель. — Не передумали?
Новит дёрнулся к закрытой двери, машинально попытался выбить её. Крас поймал его за локоть и оттащил подальше, к центру сарая. В щели под дверью сочился дым. Видно, там подожгли траву, демонстрируя пленникам серьезность огненной угрозы.