— Что?
— Ты буквально клетчатый.
Крас не закрылся неприступным щитом, как опасался Новит. Небрежно провёл рукой по плечу:
— На мокрой коже ещё видно? Высохнет — не будет.
— Что-то памятное?
— Всего лишь недавнее. Всё-таки, «клетчатый» — памятная метка, такие шрамы остаются на всю жизнь. А это — рука закона. Скоро сотрётся… до нового случая.
— За что?
— Именно последнее? Не помню, что-то обычное. Наверное, отказался от поединка.
— Зачем? — не понял Новит.
— Ну… гм, — Крас наконец выловил галстук, болтал ногами в воде и смотрел в небо, думая, как объяснить попроще. — Когда кто-то думает, будто угрозой плётки меня можно заставить драться по ИХ правилам, то нет — нельзя. Я очень люблю звон шпаги, но не каждого удостаиваю такой чести. Инзель уж действительно напросился. Когда я хочу дать наглецу по морде, а потом ударить кулаком, я так и делаю. Ох, они обижаются… — он затаённо усмехнулся. — Если ногой — вообще катастрофа, конец света, ты сам видел. А что же делать, если так удобнее?
— А потом — обвинение в воровстве?
— Скорее, защита чести. Требуют плату кровью или поединок, если передумаю.
— Ты хоть раз передумал? — Новит точно знал ответ, но хотел увидеть, каким будет лицо Краса. Тот и сейчас не закрылся бронёй, спокойно улыбнулся:
— Зачем? Я тогда говорю, что выбор оружия — за оскорбленной стороной. Плётка так плётка.
— На самом деле, они ничего не могут выбрать, выбираешь ты. И это очередное оскорбление. Я представляю, как ты держишься на площади…
— Мечтал увидеть? — красавчик намекнул на нелюбовь к нему новенького прежде.
— Перестань! Рассказывали… Насколько это не то же самое, что общее изгнание. Ты же кра-а-айне не любишь такое обращение. Объясни.
Крас скрипнул зубами, но сказал философски, тоном Папаши:
— Что делать, принципы дорого стоят. Иначе, какой в них смысл?
— Нарочно бьешь по дворянскому гонору?
— Так ведь не только по своему. Им тоже достается. Рикошетом.
— Твоя свобода выбора, и сколько бы ни было, они всё равно поигрывают поединок.
— Соображаешь, — Крас оценил дворянское воспитание новенького, игры с кодексом понимают не все. — И на цену они слишком влиять не могут. Дюжина или две — если оскорбил сразу нескольких, за их честь больше не дают. Этого господам всегда мало. Новое оскорбление, уже со стороны закона.
— Буду иметь в виду, — Новит с прищуром смотрел вдаль, за реку.
— Не надо, — мягко попросил Крас. — Ты неплохо фехтуешь, справишься даже с тремя подряд, если не будешь злиться. В нормальном поединке над ними тоже можно посмеяться. Удобно, когда они держатся за кодекс, а не считают, что с актерами он не нужен. У меня с ними свои счёты, я сам решаю, как мне лучше. Тебя, скорей всего, не спросят. Так что требуй поединок всегда, пока можешь.
— Хорошо, я запомню.
Они вернулись на берег. Отмыли от сажи сапоги — с их мягкой кожи всё сходило без следа, развесили одежду на кусте красного ракитника — «корзинок», а сами растянулись на теплом песке, ловя остатки вечернего солнца.
— Давай, рассказывай, отступать некуда, — напомнил Новит.
— Ты меня достаёшь сегодня весь день, — вздохнул Крас. — Что ж, один раз можно ответить на любые вопросы. Надеюсь, такой денёк не повторится. Пользуйся! Хочешь знать, где я чуть не сгорел в прошлый раз? Было дело.
Давным-давно, теперь в это трудно поверить, меня угораздило брать дополнительные уроки фехтования. Общей программы мальчику не хватало. Маэстро жил на краю леса, и мне пришлось ходить к нему из города через одно селение.
В какой-то день я шел с урока и увидел толпу народа, которую не мог обойти. Они сломали забор чьей-то усадьбы, перегородили всю улицу и зверски шумели возле дровяного сарая, примерно такого, как сегодня, только поменьше. Как выяснилось, хотели сжечь ведьму. Деревенские ведьмы, особенно те, что уже в годах, обычно мудрые провидицы и травницы, с не самым мягким характером, вроде нашей Веды. До того дня мне казалось, люди их уважают и боятся. Не знаю, что они не поделили, я потом не спрашивал, но жители селения больше не могли терпеть её соседство, и выбрали не изгнание, а казнь.
— И ты вмешался?
— Пытался заступиться за даму, но безуспешно.
— У тебя было оружие?
— Гвардейская сабля, учебная железка. Против толпы она не очень помогла. Кончилось тем, что нас вместе загнали в сарай и подожгли. А там было чему гореть!