Фесс не мог сказать, какой именно сюрприз приготовили ему засевшие, но что они явно и злорадно ждали, когда он сунется дальше, – это ожидание он ощутил совершенно чётко. И потому он продолжал ждать. Должны же эти типы поинтересоваться в конце концов, что случилось с их отправленными вперёд стрелками!..
Однако время шло, а повитый тьмой лес вокруг оставался мёртвым и беззвучным. Терпением инквизиторы ничуть не уступали некроманту. Невольно Фесс стал думать о гноме и орке, которым совершенно не пойдёт на пользу лежание в холодной телеге, в то время как следует разжечь костер, согреть раненых и сменить повязки.
Нет, ждать до утра он не может. Придётся сделать вид, что наживка заглочена и что рыбку осталось только подсечь и вытащить на берег.
Фесс молча махнул рукой – вперёд. Рысь кивнула, как-то особенно, позвериному выгнулась, словно и впрямь большая кошка, и одним бесшумным прыжком исчезла в темноте. Фесс, как и прежде, пошёл по дороге, не скрываясь, лишь выставив перед собой рунный меч. Выбитые на лезвии знаки стали чуть заметно светиться холодным голубым светом, эфес меча потеплел – то, что в своё время получило силу вместе с проклятием погибающего рыцаря, рвалось на волю.
Пять, десять, двадцать шагов. Вокруг мёртвая тишина. О магии некромант запретил себе даже думать. Сейчас он являлся превосходной мишенью, отбить пущенную в упор арбалетную стрелу затруднился бы даже и прежний Фесс, на пике своего умения и ловкости; что же говорить о Фессе нынешнем!
Однако лес молчал. То ли у инквизиторов не осталось больше стрелков (в чём Фесс очень сильно сомневался), то ли у них был какой-то иной план. Например, захватить опасного адепта Тьмы живым и подвергнуть показательному сожжению, в назидание прочим. Вполне в духе преподобного отца нашего Этлау, да поразит его Спаситель поносом. С потерями в таких случаях подобные отцу Этлау не считались. Шестеро тел на тонком снежку, успевшем даже растаять от тепла остывающих трупов, – это ещё один шаг, Фесс, шаг туда и к тому, от чего ты так старательно убегаешь…
Конечно, большим соблазном было поднять сейчас два-три десятка неупокоенных, бросить их вперёд на засаду и спокойно досмотреть до конца кровавый спектакль, потому что отцы-экзекуторы, несмотря на всю свою силу, с тридцатью зомби всё-таки не справятся. Тут не помогут ни мечи, ни копья – только магия, и Этлау наверняка смог бы отбить такую атаку. Он, но не его миньоны.
И наверняка та самая Тьма ждала от него именно этого. Однако он выбрал другое. Пусть, да-да, пусть пробудится ещё какая-то часть его памяти, на радость тем самым маскам – он победит честной сталью, не хитрой магией. Магия сейчас – ловушка, того же рода, что и силок, расставленный на его пути инквизиторами. Сливаться с Тьмой в стиле незабвенного Салладорца – нет, это не для него. Как ответил Смерти один герой древней сказки: «Да нет, что ты, что ты, я никак не хочу тебя беспокоить! Я ещё лет пятьдесят спокойно могу подождать, ты не думай!»
Снег мягко расползался под сапогами. Фесс шёл тихо, как только можно – и всё-таки недостаточно тихо. Во всяком случае, инквизиторы на сей раз заметили его первыми. И он едва не опоздал, уловив отзвук плавно нажатого спускового крючка на лёгком егерском самостреле.
Стрела обожгла щёку – он увернулся, но недостаточно быстро. Вторая стрела тоже готова была сорваться – но Рысь и на сей раз успела первой. Фесс не видел её взмаха, он просто почувствовал стремительно пронёсшуюся смерть и муку души, расстающейся с молодым, полным силы телом.
Воительнице понадобился один неразличимый миг, чтобы дотянуться сталью до горла второго арбалетчика, Фесс услыхал звук падения ещё одного тела, и в этот миг снег вокруг них словно бы взорвался. Плотная сеть падала сверху и одновременно – оплеталась вокруг их ног, устремляясь вверх и увлекая их за собой.
Даже Рысь, с её нечеловеческой быстротой, не успела отскочить. Господа инквизиторы идеально спланировали свою западню. Не одна приманка – две, чтобы уж наверняка. И – сработало. Господин некромант позволил себе отвлечься и, ожидая чего-то экстраординарного, не нашёл времени подумать о самой обычной сети, ну разве что сплетённой из тонкой металлической проволоки. Обычные верёвки, очевидно, были сочтены ненадёжными.
Фесс с Рысью оказались вздёрнуты на высоту примерно двух человеческих ростов. Рысь, шипя сквозь зубы, повела саблей по узлам сети – раздался скрежет, сталь заскребла о сталь, посыпались искры, но ни одна ячейка сети не лопнула.
– Проклятые… гномья сталь, одан! – процедила она сквозь зубы. – Осмелюсь ли я предложить одану рыцарю применить доступную магию, потому что иначе они сейчас нас просто расстреляют!..
Фесс размахнулся, насколько позволяли путы, что было силы рубанув рунным мечом – и клинок беззвучно закричал от боли и ярости. Его сил не хватало, он словно встретил на своём пути несокрушимую ледяную броню. Правая рука Фесса едва не отнялась, и он чуть не выронил оружия.
– Осмелюсь ли я настаивать… – отчаянно зашептала ему в ухо Рысь, но тут вокруг них на земле вспыхнули десятки факелов. Огненное кольцо сжалось и надвинулось, Фесс увидел фигуры в долгополых рясах, почти все – не вооружённые, и лишь нескольких дружинников, державших наперевес свои арбалеты.
Пришла пора магии, подумал Фесс. Интересно, эти инквизиторы на самом деле такие глупцы, что считают – у него не найдётся средства и против такой уловки?..
Налетел порыв ветра, швырнул в лицо некроманту пригоршню мокрого и липкого снега – словно плюнул с презрением.
– Так, так, так, – с издёвкой сказал снизу чей-то бас. – Славная, однако, сегодня добыча! И зверя-трупоеда словили, и пушнинкой разжились в придачу!..
Несколько голосов угодливо захохотали. Фесс не отвечал, только покрепче зажмурил глаза. Видят силы Ночи и Дня, я не хотел этого. Я хотел побелить, я хотел прорваться… но не такой ценой!