И они, как положено, заклюют ее до смерти…
О, Уэб, во что ты меня втянул? Я не мог, не мог взять на себя еще одну сироту. Ей придется самой постоять за себя. Вот и все. Я надеялся, что она вернется к Уэбу. Мне хотелось, чтобы он вообще не посылал ее искать меня. Я собрал всю свою волю и зашел в лавку портного.
Мой новый наряд начинался с короткой голубой накидки, утопающей в слоях кружев-снежинок. Я подумал было, что портниха перепутала заказ Чейда с каким-то заказом для леди, но они с мужем засуетились вокруг меня, примеряя и внося какие-то поправки. Затем они подшили одинаковые манжеты к запястьям и лодыжкам. При виде моих определенно немодных сапог портниха скривилась, но признала, что для снега они вполне подходят. Я обещал ей, что кружевные манжеты буду носить с самыми модными остроносыми ботинками, и она заметно успокоилась. Парень, который доставил заказ, сразу и оплатил его, так что все, что я должен был сделать — забрать пакет и вернуться в замок.
Когда я вышел из лавки, короткий зимний день заканчивался. На город опустился мороз, улицы опустели. Не взглянув в сторону вороны, ютившейся под карнизом, и стаи ее мучителей, я зашагал к замку.
— Том! Том! — закричала ворона мне вслед, но я не остановился.
— Фитц! Фитц! — пронзительно закаркала она.
Сам того не желая, я замедлил шаг. Глядя перед собой, я увидел, как редкие прохожие оборачиваются к вороне. Послышалось неистовое биение крыльев, и потом очередной пронзительный крик:
— Фитц… Чивэл! Фитц… Чивэл!
Худая женщина рядом со мной прижала узловатые руки к груди.
— Он вернулся! — воскликнула она. — Вернулся вороной!
Чтобы не обращать на себя внимание, я тоже повернулся в ту сторону.
— Э, да это просто чья-то ручная ворона, — надменно заявил мужчина.
Мы подняли глаза к небу. Несчастная птица взлетела как можно выше, стая рванулась за ней в погоню.
— Я слышал, что те, кто понимает вороний язык, может научить ее говорить, — поддержал мужчину продавец каштанов.
— Фитц… Чивэл! — снова вскрикнула она, но большая ворона ударила ее. Она потеряла скорость, закувыркалась в воздухе, потом собралась с силами и смело захлопала крыльями, но стая уже окружила ее. По двое и трое они ныряли вниз, клевали ее и выдергивали перья, заполнявшие неподвижный воздух. Уже не пытаясь защититься от нападавших товарок, ворона просто старалась удержаться в воздухе.
— Это знак! — закричал кто-то.
— Это Фитц Чивэл в образе животного! — подхватила женщина. — Бастард вернулся!
Меня охватил ужас. Раньше я думал, что понимаю, через что когда-то пришлось пройти Шуту. Но нет. Я забыл про эту леденящую душу уверенность, что каждый в толпе — мой враг, что славные жители города Бакка, одетые по-праздничному ярко, способны разорвать меня голыми руками так же, как стая ворон рвала в небе одинокую птицу. От страха у меня заболели ноги и скрутило живот. Я попятился, боясь, как бы люди не заметили моих дрожащих коленей и бледного лица. Прижав к себе сверток, я пытался сделать вид, что просто прохожу мимо, и воздушная битва совсем не занимает меня.
— Она падает! — закричал кто-то, и мне все-таки пришлось остановиться и задрать голову.
Но она не падала. По-ястребиному сложив крылья, она пикировала. Пикировала прямо на меня.
Едва я смог понять, что происходит, она ударилась в меня.
— Сэр, я помогу вам! — закричал продавец каштанов и, подбежав ко мне, поднял щипцы, чтобы ударить запутавшуюся в плаще птицу. Я поднял плечи и повернулся, прикрывая ворону и принимая удар на себя.
Молчи. Ты мертва! Я использовал Уит, не зная, услышит ли она меня. Оказавшись в безопасности, ворона мгновенно затихла, и я испугался, как бы она в самом деле не умерла. Что тогда скажет Уэб? Тут я заметил, что глупая шляпа вместе с париком валяется прямо передо мной. Я схватил ее и вместе с вороной прижал к груди. Продавец каштанов, исполненный самых лучших побуждений, прыгал вокруг.
— С какой такой стати вы налетаете на меня? — закричал я на него, водружая парик со шляпой на место. — Как вы смеете так обращаться со мной!
— Сэр, я не хотел ничего плохого, — пятясь, воскликнул торговец. — Эта ворона…
— В самом деле? Тогда почему вы бросались на меня и старались уронить, если не хотели выставить на посмешище? — я тщетно дергал парик, нелепо торчавший на затылке. Послышался мальчишечий смех и замечание матери, которая сама еле сдерживала хохот. Я бросил взгляд в их сторону, потом движением руки сбил шляпу на сторону. Некоторые зеваки засмеялись. Я развернулся, отпуская шляпу. Парик опять сполз на плечи.