Нет, бросил я ему через Скилл, но он был плотно закрыт, сохраняя тайну своих чувств. Подойдя, он крепко сжал мою руку.
— Чейд, пожалуйста, не надо, — взмолился я.
Старик сошел с ума?
Он посмотрел на меня. Его щеки были мокрыми от слез.
— Пришло время, Фитц. Пора, давно пора. Идем. Идем со мной.
Люди, стоящие возле меня, смотрели и слушали. Я заметил, как глаза одного человека стали шире, и на лице его недоумение сменилось смятением. Мы стояли в гуще толпы. Если они сейчас обратятся против меня, то разорвут нас на кусочки. Бежать некуда. Чейд дернул меня за руку, и я двинулся следом. Ноги ослабели, я шагал, как марионетка, дрожа всем телом.
Никто не ожидал этого. Королева Эллиана радостно улыбнулась, но Неттл явственно побледнела. Подбородок Кетриккен задрожал, а затем ее лицо сморщилось, и она заплакала, будто сам король Верити шел сквозь толпу. Когда мы проходили мимо Старлинг, она подняла голову. Увидев меня, она прижала руки ко рту. Глаза ее раскрылись широко и жадно, и какая-то часть меня подумала: «Она уже думает о песне об этом дне».
Пространство между толпой и королевским помостом стало для нас бесконечной пустыней. Дьютифул побелел и застыл. Что ты делаешь? Что же вы делаете? требовательно спрашивал он нас, но Чейд не слышал его, а мне нечего было ответить. Бурный рев замешательства, ропот, обсуждения, а потом и выкрики росли где-то позади. Черные глаза Неттл на высеченном изо льда лице. Ее страх пропитал меня. Я упал на колени перед королем, скорее из-за слабости, чем из-за каких-либо приличий. В ушах звенело.
Дьютифул спас нас всех.
Он медленно покачал головой.
— Время молчания прошло, — провозгласил он и посмотрел в мое поднятое вверх лицо.
Я глядел на него снизу вверх и видел в нем короля Шрюда и короля Верити. Мои короли с искренним сочувствием смотрели на меня.
— Фитц Чивэл Видящий, слишком долго гостил ты среди Элдерлингов, и память о тебе отвергнута людьми, спасенными тобой. Слишком долго ты был в месте, где месяцы проходят, словно дни. Слишком долго ты ходил среди нас в ложном обличье, лишенный своего имени и чести. Встань. Повернись лицом к людям Шести Герцогств, к своим людям, и почувствуй себя дома.
Он наклонился и взял меня за руку.
— Ты дрожишь, как лист, — прошептал он мне на ухо. — Встать сможешь?
— Кажется, смогу, — пробормотал я.
Но только с его помощью я поднялся на ноги. Встал. Повернулся. Посмотрел в их лица.
Рев приветствия волнами перекатывался через меня.
Глава девятая
Корона
Раз уж ради этих сведений я рискую жизнью, то вправе ожидать, что за следующие известия мне заплатят побольше! Когда вы впервые обратились ко мне с этими «маленькими поручениями», как вы назвали их там, в Баккипе, я и понятия не имела, что за дельце вы приготовили для меня. Напоминаю: я буду продолжать передавать вам интересные новости, но не стану рисковать дружбой или доверием друзей.
Кельсингра действительно город древних чудес. Знания здесь застряли почти в каждом камне. Я слышала, что еще больше можно найти в архивах Элдерлингов, недавно обнаруженных в городе, но меня не приглашали, и я не стану рисковать доверием друзей, пытаясь пробраться туда. Много информации об Элдерлингах есть в стенах старого рынка, и сложно удержаться, но стоит помнить этом даже просто прогуливаясь там вечером. Если вы подкинете мне несколько монеток и зададите точные вопросы, я постараюсь ответить. Не потеряй я руку на лебедке, я бы не нуждалась в ваших деньгах. И все-таки помните, у меня есть гордость. Можете считать меня простым матросом, но у меня есть свой собственный кодекс чести.
Про ваш самый спешный вопрос. Я не видела никакой «серебристой реки или ручья». А ведь я плавала по реке Дождевых Чащоб и даже до одного из ее притоков, и, уверяю вас, видела уйму речек и ручейков, впадающих в эту огромную реку. Все они были серые от ила. Может они и покажутся серебристыми, если на них посветить.
И все-таки кажется я нашла то, что вы хотели. Но это не река, а колодец. Он полон серебристой гадости, и, кажется, драконы чуть ли не пьянеют от нее. Место, где находится этот колодец и само его существование считается большим секретом, но для того, кто слышит крики драконов, когда они пьют это, секрета и нет. Раньше для них ставили там какое-то ведро. Мне приходится быть осторожной с вопросами. Два молодых хранителя любят бренди, и мы прекрасно поболтали, пока не притащился их командир, не отругал их и не пригрозил мне. Этот Рапскаль — из тех беспокойных людей, способных исполнить свои угрозы, если заметит, что я снова пью с его людьми. Тогда он потребовал, чтобы я уехала из Кельсингры, и на следующее утро меня выпроводили из гостиницы и посадили на отплывающий корабль. Но он не запретил мне возвращаться в город, как, я слыхала, было с другими путешественниками и торговцами, так что скоро я попробую еще разок навестить его.