Как же я его любил. Музыка, превосходная еда, обилие всевозможных напитков. Некоторые придворные наслаждались дымом от маленьких курильниц на столах. Молодые леди в своих лучших платьях бесстыдно флиртовали с молодыми мужчинами в ярких и совершенно неудобных нарядах. Сплошные пуговицы! И я был не единственным, кто носил башмаки с высокими каблуками и закрученными носами. На самом деле среди прочей моя обувь была одной из самых скромных. Такая обувь превращала быстрые танцы Зимнего Праздника в настоящее испытание ловкости, и многие юные танцоры не справлялись с задачей, оскальзываясь.
Был только один неприятный момент, когда я мельком увидел в комнате Уэба. Не могу вспомнить, когда и почему начал опасаться баккипского мастера Уита. Полагаю, он прощупал меня своим Уитом, гадая, почему я показался ему знакомым: мне показалось, что я почувствовал действие его магии на себе. Извинившись, я покинул эту часть комнаты и больше его не видел этим вечером.
Я нашел тех, кого Чейд поручил мне отыскать, и влился в разговор. Притворившись слегка перепившим, я наслаждался ролью мелкого пьяного лордика, распустившего хвост в связи с неожиданно найденными в его владениях богатствами. В основном я крутился среди торговцев и купцов, почти не подходя к помосту, где знать и дворянство устанавливали контакты с торговыми представителями Бингтауна, Джамелии и Кельсингры. Я поймал на себе мимолетный взгляд леди Кетриккен, одетой в простое бледно-желтое вечернее платье, расшитое по подолу синими цветами Баккипа.
Король Дьютифул и королева Эллиана неторопливо прошли через зал, обмениваясь приветствиями с младшей знатью и видными торговцами. Дьютифул был торжественен и царственен в соответствии со своим рангом. Недавно он начал отращивать аккуратную бородку, которая придавала ему вес. Королева улыбалась, ее рука покоилась на предплечье Дьютифула. Корона венчала короткие кудри чуть длиннее моих. Я слышал, что она не давала своим волосам отрастать после того, как потеряла новорожденную дочку. Этот символ длительного траура взволновал меня, кому как не мне понять такую печаль? Но все равно я был рад ее видеть.
Дикая девчонка, которая однажды при мне лихо запрыгнула на спину своего пони, больше не была ребенком. Невысокая и смуглая, она была не столь царственна, как статная Кетриккен, и можно было бы предположит, что бывшая королева Шести Герцогств примет на себя главенствующую роль на празднике.. Но Кетриккен не стала. Они пришли к согласию в прошлом году и прекрасно друг друга дополняли. В то время как Кетриккен склоняла королевство к освоению новых путей, новых торговых партнеров и новых способов ведения дел, Эллиана придерживалась традиционных убеждений. Матриархальное воспитание на Внешних Островах пропитало ее уверенностью в своих правах. Оба ее сына следовали за ней, безупречно одетые, облаченные в баккипские цвета, однако каждая серебряная пуговица на одежде была украшена изображением скачущего нарвала, гербом дома их матери. Я помнил их младенцами и маленькими мальчиками. Эти дни остались далеко позади. Теперь они были молодыми людьми, и принц Интегрити носил простой обруч Будущего Короля. У принца Проспера явно прослеживались черты его матери-островитянки, но лоб принадлежал Видящих. Я улыбнулся, когда королевская чета прошла мимо, слезы гордости подступили к горлу. Наша работа, Шута и моя. Долгожданный мир между Шестью Герцогствами и Внешними Островами. Я притворно закашлялся, чтобы тайком стереть выступившие слезы. Потом стремительно развернулся и начал проталкиваться вглубь толпы. Такое поведение не подходит лорду Фелдспару. Контролируй себя, Фитц.
Мы с Чейдом решили, что под благородным титулом лорда Фелдспара скрывается жадное сердце торговца. У него никак не может быть нежных чувств по отношению к правителям, только твердая решимость придержать как можно больше налогов. Я хорошо играл свою роль. Каждому мелкому дворянину, который соблаговолил представиться, я бессвязно жаловался, как много моих налогов пошло на организацию этих праздников, и рычал, что мои деньги использовали ради содержания мясных стад для драконов. Драконы! Кормить драконов должны те, кому не повезло жить около их охотничьих угодий. Или пусть убираются оттуда. Меня не должна касаться расплата за их неудачный выбор! Я постепенно переводил разговоры в нужное мне русло и постарался, чтобы мои жалобы были услышаны.
Я ждал, что кто-нибудь из наших благородных гостей предложит обмануть сборщиков налогов Шести Герцогств, и когда это наконец случилось, предложение поступило от молодого человека из Фарроу. Он был не лордом и не купцом, его отец управлял грузовыми баржами на реке. Он улыбался и говорил со мной открыто, потом предложил выпить чего-нибудь покрепче. Он не был одной из мишеней Чейда, но хитро намекал, что знает людей, которые помогут обойти налоговых агентов на речных и морских портах и сберечь деньги. Возможно, он и был нужной нам нитью. Я связался Скиллом с Чейдом и обнаружил, что мой старый учитель использует силу Олуха, чтобы связываться не только с королем Дьютифулом, но и с некоторыми членами группы Скилла. Я отправил ему короткое личное сообщение, в котором лишь обратил его внимание на моего собутыльника.
Ага. Прекрасная работа.
Это было все, что он ответил мне при помощи Скилла, но я разделил с ним чувство удовлетворения и знал, что передал ему кусочек информации, который станет ценным пазлом в его головоломке.
Я расстался с этим молодым человеком и провел несколько часов в налаживании новых контактов, и просто гуляя. Этот Зимний Праздник был особенным, здесь присутствовали герцоги и герцогини всех Шести Герцогств. Я повстречал многих знакомых и друзей прошедших лет и никем не был узнан. Герцогиня Целерити из Бернса постарела, но сохранила былое изящество. Несколько жизней тому назад она была увлечена Фитцем Чивэлом. Я надеялся, что она прожила хорошую жизнь. Маленький паренек, семенивший у ее ног, был, вероятно, внуком. Возможно даже правнуком. Были и другие люди, не только знатного происхождения, но и слуги, и торговцы. Однако меньше, чем могло бы быть несколько десятков лет назад. Время унесло из жизни многих.
Наступила глубокая ночь, в зале стало жарко, благодаря разгоряченным телам танцоров. Я не удивился, когда молодой речной торговец выследил меня, чтобы познакомить с очень дружелюбным морским капитаном из Бингтауна. Тот представился новым купчиком и сразу же поделился со мной своим настроением: у него совершенно закончилось терпение выносить бингтаунскую систему десятин и налогов на иностранные товары.
- Старые Торговцы зациклились на своих методах. Если они не прекратят цепляться за прошлое и не поймут, что должны открыть свои двери новым торговым течениям, что же, найдутся те, кто отыщет лазейку.
Я кивнул ему и спросил, могу ли я назначить ему встречу через день после праздника. Он дал мне маленькую дощечку, на гладкой стороне которой были напечатаны его имя и название его корабля. Он остановился в Кровавых Гончих, около портового склада, и будет ждать моего визита.
Еще одна рыбка в сетях Чейда.
Через некоторое время я извинился и присел у одного из малых очагов, чтобы послушать как менестрель рассказывает традиционную легенду Зимнего Праздника. Позже, когда я уже собирался поискать немного сидра со специями, молодая женщина, которая выпила больше, чем следует, поймала меня за руку и потребовала пригласить ее на следующий танец. Ей было не более двадцати лет, и неожиданно она показалась мне глупым ребенком в опасном месте. Я гадал, где же ее родители, и как они могли оставить пьяную дочь одну посреди праздника.
Но я станцевал с ней один из старинных парных танцев, и, несмотря на мои причудливые носки и приподнятые каблуки, умудрился соблюдать шаг и правильно отмерять ритм. Это был бодрый танец, а моя партнерша была симпатичной девочкой с темными кудряшками, карими глазами и юбкой из множества слоев всех оттенков синего. Тем не менее, к концу танца меня переполняли одиночество и глубокая печаль по прожитым годам. Я поблагодарил ее, проводил до кресла около очага и ускользнул. Мой вечер Зимнего Праздника, как мне показалось, подошел к концу, и вдруг я понял, что ужасно соскучился по маленькой ручке в моей руке, и по заглядывающим в мои огромным голубым глазам. Впервые в жизни мне захотелось, чтобы моя дочь обладала Скиллом, и я мог дотянуться до нее через все заснеженное расстояние между нами и сказать ей, как я ее люблю и как по ней скучаю.