— Дорогой, ты все делаешь так, как надо?
— По сравнению с управлением земного самолета это совсем не трудно, — ответил Ши. — Скорее это напоминает полет на небольшом дирижабле, на котором я когда-то летал и где мне позволили порулить несколько минут, а сейчас, если хочешь, я могу дать порулить тебе.
— Вы контролируете направление полета, доктор Ши? — спросил Рас Тавас.
— Пока что все в порядке, — промычал Ши, вынужденный следить за местностью, над которой они пролетали, не спуская глаз с компаса, и время от времени сверяться с картой, лежащей у него на коленях. — Барсумитский ландшафт по сравнению с земным весьма скуден в смысле ориентиров. Свое местоположение можно определить либо по навигационным счислениям, либо вообще никак. Я могу предположить, что в Птаре, который находится на середине пути от Зоданга до Тупола, мы окажемся примерно через десять цодов и еще один день займет перелет до Тупола.
— Доктор, а посадка в Птаре не будет для нас опасной, сможем мы там перекусить и переночевать? Или в этом городе также ненавидят чужестранцев и убивают тех, кто не похож на местных обитателей?
— Там нам, пожалуй, ничто не угрожает, — ответил Рас Тавас. — Что вам необходимо сделать, так это прикрепить сзади на портупее эмблему Гелиума. Джед Туван Дин — давний союзник Гелиума.
— Гарольд, — обратилась к мужу Бельфеба, — мне холодно! Одно дело нудизм на пляже во Флориде, и совершенно другое — на высоте над планетой Барсум.
Ши обшарил все шкафчики, расположенные по бортам кабины. В одном из них оказалось несколько одеял, и он дал каждому по одеялу. Закутавшись и немного согревшись, Бельфеба спросила:
— А есть у нас какая-либо возможность перехватить Маламброзо до того, как он окажется в Туполе, если, конечно, он направляется именно туда?
— Поскольку мне неизвестны скрытые возможности аппарата, на котором летит Маламброзо, — ответил Ши, — я не могу сказать ничего определенного, кроме того, что наш аппарат летит с максимальной скоростью, какую способен развить установленный на нем мотор.
— Тогда, — задала очередной вопрос Бельфеба, — что это за пятнышко на небе впереди нас? Оно то и дело мерцает, как будто от него отражаются солнечные лучи.
Ши посмотрел туда, куда указала Бельфеба.
— Я ничего не вижу, дорогая, но ведь твои глаза всегда видели лучше моих, особенно на большие расстояния.
— Жаль, что у нас нет хоть какой-нибудь подзорной трубы или бинокля, — вздохнула она.
— А знаете, — вдруг оживился Рас Тавас, — мне кажется, у меня есть что-то, что может оказаться полезным.
С этими словами он извлек из футляра, болтавшегося на его портупее, небольшую подзорную трубу, раздвинул ее на всю длину и приставил к глазу.
— Ну конечно, это летательный аппарат, — сказал он после короткой паузы и протянул трубу Ши.
Вибрация, создаваемая пропеллером, затрудняла наводку на объект, а увеличение трубы было таким большим, что в поле зрения попадала лишь незначительная часть неба. Водя трубой взад и вперед, Ши наконец поймал какой-то объект и разглядел в нем летательный аппарат, двигавшийся параллельным курсом и казавшийся сейчас не больше комара.
— А должен ли будет Маламброзо непременно следовать нашим курсом и пролетать Птар? — спросила Бельфеба.
— Возможно, — ответил Рас Тавас. — Птар лишь немного в стороне, и, согласно навигационной схеме, все воздушные суда, летящие из Зоданга в Тупол, должны либо приземляться в Птаре, либо пролетать вблизи от него. То же самое можно сказать и о Фундале, если, конечно, его граждане не собьют иностранный летательный аппарат, вторгшийся в воздушное пространство, которое они считают своим. Поэтому нам лучше держаться от Фундала подальше.
— А что если мы надумаем совершить там посадку? — спросил Ши.
— Они допросят нас о том, куда мы направлялись, и, если мы ответим «в Фундал», но произнесем это слово не так, как произносят его местные жители, они отрубят нам головы.
— Гостеприимные люди, нечего сказать, — с ужасом произнесла Бельфеба. — А как надо произносить это слово?
— Согласно местной фонетической норме оно произносится и не как «Фундал», и не как «Пфундал», а как некое «Пвфундал». Чтобы произнести его так, как принято у них, надо изрядно попрактиковаться.
— Тогда нам лучше не приземляться в Фундале, — сказала Бельфеба.
— Тут и спорить не о чем, — согласился с ней Ши. — Нечто похожее происходило, насколько я помню, в одной из балканских стран, где за использование искаженного диалекта национального языка вам могли перерезать горло. — Приложив подзорную трубу к глазу, он добавил: — Может быть, над этим следует подумать, но я не верю, что нам удастся перехватить их здесь.