— Теперь ты, — сказал Гюнтер, кивнув Бертелису, сидевшему на скамье.
Бертелис лениво поднялся на ноги и со скучающим лицом вынул меч из ножен.
Светловолосый юноша расправил плечи и подошел к учителю фехтования, ожидавшему его. Калар отошел в сторону и стал наблюдать.
Тренировка проводилась на одной из террас на северном фасе крепости, окруженной низкорослым кустарником. Тусклые лучи солнца освещали их.
Прошлым утром Калар говорил правду. Бертелис был более талантливым бойцом, и в большинстве состязаний и учебных боев превосходил брата. Он был выше, быстрее, и обладал такой гибкостью движений, которой Калар так и не смог добиться.
Гюнтер и Бертелис подняли клинки к небу в честь Владычицы, богини-покровительницы Бретонии. После этого каждый рыцарь поднес меч к лицу и поцеловал клинок. Потом одним быстрым движением они рассекли воздух перед собой, завершив свой салют, и встали в положение изготовки к бою.
Калар с восхищением наблюдал, как его брат начал обмениваться ударами с Гюнтером, каждое движение Бертелиса было уверенным, хладнокровным и сбалансированным. Если бы Бертелис действительно больше старался, то, в чем Калар не имел ни малейшего сомнения, его младший брат стал бы одним из лучших мечников Бастони. Калар и сам хорошо владел клинком — лучше, чем Бертелис, но ему приходилось стараться изо всех сил, и казалось обидным и злило то, что его брат достигает таких результатов, прикладывая так мало усилий.
Тем не менее, наблюдая, как Бертелис ведет учебный бой с Гюнтером, Калар видел, что его брату еще есть куда расти по части мастерства. Бертелис слишком полагался на свои физические данные и врожденный талант, и, хотя одно это делало его превосходным бойцом, он мог проиграть более способному противнику, и несомненно проиграл бы рыцарю не менее одаренному, но более обученному.
Бертелис нанес два мощных быстрых удара слева и справа, но Гюнтер отразил их без видимых усилий. Становясь все более раздраженным, Бертелис начал атаковал с большей злостью, вкладывая в свои удары больше силы, чем необходимо. Он сделал ложный выпад сверху и молниеносно ударил снизу, но его удар был искусно отражен, и клинок учителя фехтования оказался у самого горла Бертелиса.
Светловолосый рыцарь раздраженно бросил меч.
— Никак с этим не получается, — вздохнул он. — То ли дело конный бой с копьем. Похоже, к нему у меня больше способностей.
— Нет, — спокойно возразил Гюнтер. — Ты не менее одарен и как мечник.
Сколько часов ты провел, отрабатывая бой копьем, на прошлой неделе?
Бертелис пожал плечами.
— Ну, хотя бы приблизительно?
— Наверное, часа два в день, не меньше.
— А с мечом?
— Ты и сам знаешь, — сказал Бертелис.
— Знаю, — кивнул Гюнтер. — Один час, не больше, за всю неделю.
— Место рыцаря в седле! Зачем мне упражняться в бою пешком, как какой-нибудь крестьянин? Я не собираюсь месить грязь, подобно пехотинцам-простолюдинам.
— Рыцарь не всегда может выбирать, в каких условиях сражаться. Что если под тобой убьют коня?
Бертелис закатил глаза.
— Прикажу подать мне нового коня! — сразу же ответил он. Калар, услышав его, ухмыльнулся.
— А если бой будет в топком болотистом месте, и твой сеньор прикажет сражаться пешком?
— Мой сеньор будет чертовски глуп, если выберет такое неподходящее поле боя! — выпалил Бертелис.
Гюнтер мрачно посмотрел на юношу холодными серыми глазами. Усы мастера фехтования раздраженно дернулись.
— Подними меч, — приказал он ледяным тоном.
— Я на сегодня закончил тренировку, — упрямо сказал Бертелис.
— Ты закончишь, когда я скажу, — прорычал седой ветеран.
— Я не слуга какой-нибудь, чтобы мне приказывали, — высокомерно заявил Бертелис.
— В том, что касается обучения, я твой лорд и повелитель, — сказал Гюнтер. — Ты можешь быть сыном моего сеньора, но здесь ты всего лишь глупый непослушный мальчишка. Подними меч.
— Я не позволю говорить со мной таким образом! — запальчиво воскликнул Бертелис, схватив с земли клинок.
— Ну и что ты будешь делать? — спросил мастер фехтования.
Калар увидел, что лицо Бертелиса потемнело.
Зарычав, Бертелис бросился в атаку, его клинок двигался так быстро, что казался размытым пятном в воздухе. Зазвенели удары стали о сталь, оба фехтовальщика закружились, их клинки вспыхивали словно молнии. Они наносили удары и парировали, и гнев Бертелиса усиливал каждый его удар. Он явно был сильнее, чем уже немолодой мастер фехтования, и каждый из его ударов был наполнен яростью, заставляя старшего рыцаря отступать.