— Правильно, бегите, щенки, бегите. Ваши палатки ниже на склоне, подальше от приличных людей.
Калар отвернулся от ухмыляющегося Малорика. Внезапно он резко развернулся и впечатал кулак в лицо соперника. Раздался приятный для слуха треск, из носа Малорика хлынула кровь. От удара рыцарь Сангасса рухнул в грязь. Бертелис, расхохотавшись, шагнул вперед и нанес мощный удар в челюсть одного из рыцарей, сопровождавших Малорика, от чего тот свалился без сознания.
Внезапно полог палатки откинулся, и на улицу со смехом и песнями вывалилась толпа пьяных гуляк.
Калар увидел, как Бертелис скорчился от удара в живот, и, расталкивая толпу, бросился на помощь брату. Врезавшись в здорового громилу, который ударил Бертелиса, Калар свалил его на палатку, и она, не выдержав такой тяжести, рухнула. Из-под ткани палатки раздалась злобная ругань и женские крики. Калар помог Бертелису подняться, и, протолкнувшись через толпу, братья скрылись в темноте.
— Дорого бы я заплатил, чтобы снова посмотреть на этот твой удар, — сказал Бертелис, засмеявшись и тут же сморщившись от боли. — Сангассовскому ублюдку явно стало не до смеха!
Калар улыбнулся. Это действительно было здорово.
Братья шли мимо рядов палаток, их головы еще кружились от адреналина и выпивки, и они уже не помнили, где поставлена их палатка.
— Посмотри-ка! — воскликнул Бертелис, когда они остановились на секунду, чтобы попытаться сориентироваться.
— Что?
Бертелис указал на ближайшую палатку, и Калар рассмеялся, увидев на белой ткани палатки эмблему в виде красного дракона.
— Как удачно. Я как раз думал, что пора бы отлить, — заметил Калар, расстегивая штаны.
— Я подумал о том же, — сказал его брат, и они вдвоем с удовольствием помочились на палатку Малорика.
— Мы уже почти пришли, — сказал Калар, застегнув пояс и заметив в отдалении знакомые геральдические цвета. Бертелис кивнул, и братья направились к своей палатке.
— Отличная ночь! — заявил Бертелис. — Выпивка, девки, да еще Малорику морду набили. Чего еще хотеть от жизни?
Калар засмеялся. Когда он, наконец, добрался до своей койки, то заснул мгновенно, и ему снилась Элизабет и победа. Недолго ему казалось, что он слышит голос сестры, зовущей его, но Калар не мог найти ее, и вскоре ее голос затих, исчезнув во тьме.
ГЛАВА 7
Калар вздрогнул и проснулся, почувствовав чью-то руку на своем плече. Рыцарь мгновенно выхватил кинжал, и молодой оруженосец, разбудивший его, побледнев, в страхе выскочил из палатки.
— Калар из Гарамона! — позвал его кто-то, и Калар узнал голос Гюнтера.
Почувствовав боль в руке, он поморщился, и, увидев содранные костяшки пальцев, смутно начал вспоминать события прошлой ночи.
Учитель фехтования снова позвал его, и Калар, шатаясь и с грохотом в голове, встал на ноги. Вино Бордело действительно было отличным, но похмелье от него было не легче, чем от любого другого.
— Ну что? — раздраженно прохрипел Калар, выйдя из палатки на тусклый утренний свет. Моргая, он посмотрел на Гюнтера, который сидел на коне в полных доспехах и сурово глядел на своего ученика.
— Надевай доспехи, — приказал учитель фехтования ледяным голосом.
— Битва ждет. Встретимся через десять минут на поле к западу отсюда.
Твой брат уже там.
Гюнтер пришпорил коня и ускакал. Калар остался стоять в своей измятой и залитой вином одежде, которую не менял с прошлого вечера. Слова рыцаря-ветерана мгновенно заставили его стряхнуть остатки сна, и он приказал седлать коня. Повернувшись, Калар вернулся в палатку и позвал слуг.
Сняв грязную одежду, он поспешно натянул толстый стеганый поддоспешник, защищавший тело от синяков, порезов и повреждений, которые могли причинить края и сочленения стальных доспехов.
Подняв руки, он с помощью оруженосца надел кольчугу с длинными рукавами.
— Быстрее, — приказал Калар, и оруженосцы с привычной сноровкой надели на него стальную кирасу и застегнули ее кожаные ремни.
Остальные части лат надевали постепенно, элементы тяжелых пластинчатых доспехов устанавливались и закреплялись. Пока оруженосец закреплял на ногах Калара поножи и набедренники, рыцарь надел мягкие кожаные перчатки и застегнул на руках наручи и поручи, а потом с помощью оруженосца — налокотники и наплечники.
Когда последние ремни и застежки были затянуты, Калар надел латные перчатки и застегнул пояс с мечом в ножнах. Поверх лат оруженосец надел ему красно-синий табард его геральдических цветов. Облаченный в полные доспехи, Калар преклонил колени перед трехстворчатой иконой Владычицы. Склонив голову, он прошептал короткую молитву, прося укрепить его силу и храбрость, после чего встал и вышел из палатки.