— Я не знаю, — признался Гундехар.
— Не важно, что они ищут, — прорычал Монкадас. — Важно то, что они идут сюда. Нам противостоит смертельно опасный враг, и я собрал вас здесь, чтобы обсудить, как мы будем сражаться.
— Но откуда мы знаем, что они готовят массированную атаку против нас? — спросил Хейдон, один из вассалов лорда Гарамона, широкоплечий и лысоватый рыцарь. — Не может ли это быть очередной уловкой врага?
— Зверь наблюдает за нами, здесь и сейчас, — вдруг сказала Анара. Ее голос звучал далеким и отрешенным, взгляд был словно затуманен.
Калар почувствовал, что в шатре стало заметно холоднее, и увидел в воздухе пар от своего дыхания. Температура продолжала падать, и Калар заметил, как капли влаги образуются на кубке, стоявшем на круглом столе.
— Весь лес ожил и движется на нас, — произнесла Анара призрачным, пугающим голосом. Вода в кубке на столе начала превращаться в лед.
— Я вижу детей Хаоса, и нет им числа. Их жажда крови велика, но Зверь пока что сдерживает их. Жертвы готовы к закланию. Зверь призывает своих родичей из тьмы.
Анара моргнула, словно очнувшись от глубокого сна, и температура в шатре начала возвращаться к нормальной. Взгляд Анары снова стал сосредоточенным, и фрейлина Владычицы внимательно посмотрела в глаза Монкадасу.
— Атака не случится этой ночью. Она начнется завтра, на закате.
В шатре наступила мучительная тишина, рыцари с побледневшими лицами переминались с ноги на ногу.
Барон Монкадас прочистил горло.
— Благодарю вас, леди Анара, — сказал он, вежливо поклонившись.
— Мы знаем, что врагов много, и знаем, когда начнется атака. Все, что мы можем сделать — подготовиться к ней. Кеган, какие приготовления уже сделаны?
Рыцарь с трудом глотнул, на него явно произвела впечатление магия Анары.
— Ратники и крестьяне-лучники Гарамона, Сангасса и Монкадаса приведены в боевую готовность и поставлены по периметру лагеря. Я приказал держать жаровни зажженными. Часовые патрулируют низины у Трона Адалинды, чтобы предупредить нас об атаке, хотя, полагаю, сегодня в этом нет необходимости, — Кеган кивнул в сторону Анары. — Один конный патруль, отряд молодого Малорика, наследника лорда Сангасса, еще не вернулся. За ним посланы гонцы, которые должны вернуться к полуночи. Также я послал гонцов с просьбой о помощи в лагерь герцога Альберика: пять человек на самых быстрых конях.
— Они уже мертвы, — сказала Анара. — Они не смогли доставить сообщение.
— Значит, нам не стоит рассчитывать на помощь в этом бою, — вздохнул Монкадас.
— Это не совсем так, — возразила Анара.
— Нет?
— Я явилась во сне рыцарю Грааля Реолу. Сейчас он ведет войско сюда. Они прибудут завтра, до заката.
— Реол? Он придет сюда? — восхищенно произнес Калар.
— Да, брат, — ответила Анара.
— Это воистину радостные новости, — кивнул Монкадас.
Повернув свое широкое бородатое лицо к Кегану, барон сказал:
— Ты все правильно сделал. Передай рыцарям и пехотинцам, что они могут пока отдохнуть. Судя по всему, завтра нас ждет трудная ночь.
Кеган ушел, а Монкадас, подойдя к круглому столу в центре шатра, достал поблекший пергаментный свиток, и развернул его на столе.
Собравшиеся рыцари подошли к столу, и Калар увидел, что на пергаменте искусно нарисованная карта. Деревни, леса и замки были изображены на ней в подробных деталях, а края пергамента украшали иллюстрации в виде драконов и других чудовищ. Пергамент давно выцвел, но рисунки на нем были видны еще вполне четко. Калар узнал на карте Трон Адалинды, а маленький значок в виде Грааля указывал расположение находившейся рядом часовни.
— Границы Шалонского леса, отмеченные здесь, — сказал Монкадас, указав на район на восточном краю карты, обозначенный поблекшим зеленым цветом, — теперь явно неточны. Однако все остальные объекты отмечены верно, насколько я могу сказать, и масштаб карты правильный.
Повернувшись, Монкадас подозвал слугу.
— Принеси нам ужин и вино, — приказал барон и снова повернулся к карте.
— А сейчас, — сказал он рыцарям, — мы обсудим нашу стратегию.
Калар широко зевнул. Ночь была долгой, и обсуждение стратегии и тактики предстоящего боя затянулось на несколько часов.
Анара покинула их, вернувшись в личную палатку Монкадаса, которую барон благородно уступил фрейлине Владычицы на время ее пребывания в лагере. Калар, как младший из рыцарей, не участвовал в обсуждении плана боя, и снова задумался о сестре и о Гюнтере.