Страшилка вторая. Призраки Бустана
Нечего и говорить, что после рассказа нашей бабушки Ирады Георгиевны Наврузовой о прохоровской ведьме мы, многочисленная родня, жаждали знать, что же такого приключилось с ба в первый день её приезда в Бустан, что в Каракалпакии. Дело ещё в том, что мы приблизительно знали о знакомстве ба с дедом, Афанасием Ивановичем Репко, дедом Афоней, который, к величайшей скорби всех, кто хоть сколько-нибудь его знал, три года назад покинул нас. Дед и бабуля, как нам было известно, познакомились и даже поженились именно в Бустане. Если в семье кого и любили больше, чем Ираду Георгиевну, так это деда Афоню. Он был удивительно, учитывая обстоятельства его брака, рациональный человек. Редко встретишь настолько рассудительного и доброго мужчину, каким был Афанасий Иванович. То, что его дражайшая половина прожила всю совместную с ним жизнь бок о бок с домовыми и вампирами, призраками и ведьмами, нисколько не смущало деда и не колебало его материализма, хотя другой непременно сбежал бы или хоть запасся крестиком и пожизненным запасом святой воды. Смерть его жестоко ударила по ба, и мы всей семьёй прилагали все силы, чтобы вернуть улыбку на её лицо. Увидев, как воодушевилась Ирада Георгиевна после успеха среди нас рассказа о прохоровской ведьме, мы постановили собираться чаще и требовать от матриарха клана продолжения истории. Так зародилась эта великая традиция (до того, как мы познакомились с бабулиной изустной биографией в страшилках, наши сведения о её жизни были довольно разрознены, и мы верили, что ба – ведьма, потому что она просила домового Тимошку, невидимого для нас, двигать предметы по комнате: так бабуля забавляла нас в детстве). Тем более всем было интересно, что там за призраки такие.
Так что уже не более чем через пару вечеров мы вновь расселись вокруг костра и бабуля (мы все заметили, как она повеселела за это короткое время) обтёрла уголки губ кончиками пальцев и довольно сказала:
- Что, понравилась моя история? Ну, спасибо, приятно. Что ж, продолжу просто дальше, ладно? Как я приехала после Прохоровки в Узбекистан, девятнадцати лет от роду.
В общем, группу из человек двадцати комсомольцев, набранных в Алтайском крае, отправили сначала в Ташкент. Мы там погуляли пару дней, поглядели город. Ох, помню я тот старый Ташкент! Всё такое яркое, шумное, цветное, пахучее, тёплое и вкусное, вкусное, вкусное. И нам всем по восемнадцать-двадцать лет. Сейчас вспоминаю, как сказку какую-то.
Потом нас распределили по районам. Меня, соответственно, отправили в посёлок Бустан, что в Каракалпакии, работать в местной больнице. Это примерно в семистах километрах от Ташкента, ближе к Каракумам, к Туркмении. Мне выдали сопроводительные документы, посадили на поезд, ну и я поехала. Сутки где-то добиралась. Прибыла в Бустан в полдень.
Это оказался довольно большой, по сравнению с Прохоровкой, населённый пункт. Жило там, если память не балуется, тысяч десять. В целом, это был типичный советский посёлок с муниципальными зданиями казённого образа, с одинаковыми коробками панельных жилых домов, с Домом культуры при неизменных колоннах перед входом, с рестораном, из-за обилия стекла напоминавшим диковинный аквариум. Но, конечно, местный колорит ощущался, особенно в частном секторе: глиняные мазанки и заборы, резные деревянные двери, во дворах ковры, тандыры, мангалы и печи, низкие столики и высокие деревья, цветная мозаика, белая одежда из хлопка. Ну и, в отличие от родной Сибири, вокруг лежала довольно унылая полупустынная местность, что для меня, привыкшей к необозримым лесам, было чувствительно.