Он вынул из потёртого портфеля небольшую стеклянную банку с крышкой, отвинтил крышку, протянул банку.
- Держи.
Я глотнула разок, потом выпила всю банку единым духом.
- Ух, ты! Что за кофе? Индийский?
- Бразильский. Дядя у меня в военном оркестре служит, из командировки несколько банок привёз. «Шнурки» одну с собой положили. Кофе «Пеле». Знаешь, кто такой?
- Футболист, вроде.
- Вроде? Ну, ты даёшь. Ладно, пойдём к Сугробовне. Не терпится начать выносить «утки».
В кабинете у главврача помимо неё самой сидел сорокалетний мужчина нереальной респектабельности несмотря на довольно непрезентабельный, потёртый костюм от «Большевички». Они о чём-то беседовали. Анора Сухробовна жестом показала нам сесть на кушетку для посетителей и продолжила говорить с респектабельным мужчиной:
- И всё же, Кайратбек, я останусь при своём мнении. Проследить историю осёдлой цивилизации гораздо легче, чем кочевой.
Кайратбек, красивый, высокий, спортивного сложения вида мужчина отвечал:
- Это потому, что мы пока научились лучше читать книги, чем культурные слои земли. Я уверен, что когда-нибудь непредвзятого историка поразит махина кочевой цивилизации казахских племён с каменными городами на юге и сезонными ремёсленно-торговыми городками из юрт на севере, востоке и западе. Но даже то, что известно сейчас, позволяет уверенно говорить о наличии у кочевых казахских племён именно государства, со всеми его атрибутами, и государства жизнеспособного, учитывая окружение.
- А, опять это ваше кочевое государство. Серьёзно? Родоплеменной строй в эпоху капитализма? Юрты в эпоху гениальных дворцов?
- Если это жизнеспособно, почему нет? Потом, у казахских ханов всегда были ставки на юге, с дворцами, золототкаными коврами и всем прочим. А ханские гигантские семикрылые юрты из белоснежного войлока, неописуемой красоты, убранные внутри шёлком и серебром, воспеты в легендах. И потом, почему вы уверены, что общеисторический подход в оценке понятия государства единственно верный? Капитализм-шмапитализм. Я вот юридический заканчивал, на первом курсе там преподают теорию государства и права. И вот по юридической науке чёткими критериями государства являются, во-первых, более-менее определённая территория, во-вторых, функционирующий управленческий аппарат, в-третьих, общий язык, обычаи, традиции. И по всем этим критериям родоплеменной казахский союз подходит под определение государства. Ну и в военном плане союз племён отнюдь не был нулём, по крайней мере, до массового внедрения огнестрельного оружия. Пока лук и конница были королём и королевой баталии, казахские батыры, с детства сидевшие в седле именно в силу кочевой экономики, могли и умели. Езда верхом развивает все мышцы. Напомнить вам, сколько лет Бухара и Самарканд, да и вся цветущая Ферганская долина были владениями казахских ханов в 17-18 веках?
- Ну, это старая история. Рим и варвары, Китай и гунны.
- Вопрос предпочтений. Сидеть в каменном мешке и считать монеты, чванливо считая варварами всех, кто не напомаживается душисто, или скакать на могучем коне по бескрайней степи под свежим дыханием Тенгри и смотреть, как множатся твои тучные стада. Говорят, северный ветер породил викингов. Испытания закаляют, нега ослабляет тело и дух. Мы вот тоже к комфорту привыкаем. А ведь все империи рушились из-за привычки к комфорту. Ещё лет десять-пятнадцать – и что-то грядёт.
Анора Сухробовна покосилась на нас.
- Так, Кайратбек, вы с высказываниями-то аккуратней. Вот сидят молодые люди, приехали из России и Белоруссии, что они могут подумать? Примут нас за тайное общество среднеазиатских националистов-сепаратистов. Вам-то, собственно, ничего, а мне достанется.
Кайратбек расхохотался:
- Ребята, я шучу просто, поддразниваю любезную Анору-ханым. Разумеется, государственность в рамках автономной республики появилась у нас, казахов, только при Советах. Руководящая роль партии, возрастание роли местного пролетариата, дружба народов, бла-бла-бла. Не принимайте всерьёз.
Я холодно ответила:
- Как бы мы ни восприняли вашу беседу, докладывать никому не собирались.
- Вот-вот, - поддержал меня Афоня, с явной неприязнью разглядывая Кайратбека.
- Ну, не обижайтесь, прошу, молодые люди. Я, собственно, ничего такого не имел в виду. Теперь ясно вижу, что люди вы хорошие, советские. Здравствуй, племя младое, незнакомое. Ладно, Анора-ханым, побегу я. Спасибо, что развлекаете интеллигентной беседой в ваших дальних палестинах. Эх, в Алма-Ату бы вернуться скорее, там хорошо сейчас: всё ярко-жёлто-оранжевое на фоне гор, поздний «апорт», студенточки-красотули. Эх, ладно, Анора-ханым, по нашему делу – держите в курсе. Если что-то узнаете, позвоните дежурному и передайте, что ищете меня. До свидания. Всего хорошего, молодые люди.